Вот сейчас, когда твёрдый голос служанки разбился о потолок, мне стало очень страшно. Какое-то по-настоящему невообразимое давление было вокруг. И я не могла этого выдерживать, пытаясь отступить назад. Горничная пару раз злобно посмотрела на меня, пытаясь заставить стоять на месте, но от этого ещё больше хотелось сбежать и спрятаться под одеяло — надежного друга каждого ребёнка. Чёрт возьми, мне двадцать с лишним лет, а я ощущаю себя испуганным ребёнком. «Хм-м», — прозвучало со стороны стола. Огромная спинка стула мешала мне рассмотреть то чудовище, что скрывается за ней. О, как мне хотелось в тот момент уничтожить эту помеху, чтобы убедиться, что там, на этом гигантском стуле, похожем на трон, сидит человек, а не граф Дракула из известных легенд о вампирах. Рука высунулась из-за массивной спинки и медленно, будто её обладатель понимал, что я в данный момент не в состоянии воспринимать резкие движения, поманила к столу. Я ужаснулась, открыв рот в немом крике. Нет, нет и нет. Я ни за что не подойду к этому деспоту! Вдруг там и правда самый настоящий Влад; он же тогда всю кровь из меня высосет. Честно, я не понимала, откуда у меня появились такие мысли, но понимала, что эта встреча будет не из приятных. Я беззвучно ловила ртом воздух, не решаясь ответить и уже готовясь сбежать отсюда как можно дальше. Служанка посмотрела на меня своим холодным взглядом, от которого мурашки по коже пробежали, и её рука довольно нежно прикоснулась к моей спине. Но от этой «ласки» у меня как будто ток по всему телу прошёл. «Если сейчас же не подойдёшь, я убью тебя прямо здесь» — так и кричали весь её вид и «приятные» прикосновения. Девушка подтолкнула меня, и я сделала пару шагов, а затем застыла. Идти мне совершенно не хотелось, но глупо убегать, ведь рано или поздно я всё равно встречусь с этим чудовищем.
— Набе. — чётко произнёс мужчина и подозвал рукой к столу, и я почему-то почувствовала радость. Я заметила, что Набе — теперь я хоть знаю как её зовут, самой спрашивать жутковато было, если честно, — тоже не хотела к нему приближаться, но когда «хозяин» подозвал её, то внутри меня всё ликовало от свершившейся мести, и злобный смех грохотал в моём сознании. Уверена, у меня на лице можно было заметить злорадство. Девушка злобно на меня посмотрела, будто бы я виновата в том, что её подозвали (ладно-ладно, я виновата), а затем, снова сделав лицо безразличным, медленно стала приближаться к столу. Я побоялась бы подходить туда одна, поэтому неуклюже прошлёпала за горничной, стараясь держаться как можно ближе, чтобы в случае чего (например, лицезрения ужасной рожи «господина», а в этом у меня была уверенность) схватиться за неё мёртвой хваткой.
Мы остановились возле стола, и горничная рефлекторно склонила голову. Как же он над ними издевался, раз они уже кланяются ему? Я уже намеревалась рассмотреть этого извращённого богача, но снова наткнулась на преграду. Он снова сидел к нам спиной. Я вообще не думала, что это грозное седалище можно сдвинуть с места — уж слишком массивным оно выглядело — а незаметно — так вообще невозможно. Но, кажется, этому Учихе подвластно то, что нереально выполнить обычным людям. Грозный дядька.
— Сакура Харуно, — он обратился ко мне, а затем добродушно и вполне приятно рассмеялся, и мне даже захотелось последовать его примеру. Наверное, эхо придавало его голосу жуткий оттенок. — Прошу прощения, Сакура Учиха, — точно, я же уже больше не Харуно, — я рад, что ты наконец-то оказалась в <i>нашем</i> доме.
— Да, — с трудом ответила я, поглядывая на Набе, пытаясь найти в ней хоть толику надежды, — я тоже. — я уже было хотела добавить «наверное», но вовремя заткнула свой болтливый рот. Я ведь и правда не знала, что меня здесь ждёт, и это малость пугало. Да и мужа я ещё не видела, а вдруг он какой-нибудь страшила.
— Надеюсь, с тобой здесь хорошо обращались. — с толикой усмешки произнёс он, и я собиралась уже ответить, но он неожиданно продолжил: — Набе? — чуть зло и вполне строго мужчина обратился к склонившейся девушке. Та, в свою очередь, вздрогнула, лицо её сделалось бледнее обычного, а по лбу скатилась капелька пота.
— Да. — она сказала это неуверенно, кинув на меня беглый взгляд. Даже я заметила страх в её глазах. Мне казалось, что только она может внушать всем страх, но никак не ей.
— Сакура, — я вздрогнула, когда мужчина обратился ко мне, — что ты скажешь?
И тут я, как и Набе, на пару секунд зависла. В голове возникали воспоминания двух предыдущих дней. Как все, включая Набе, злобно кричали на меня и выгоняли отовсюду, куда я, со своим топографическим кретинизмом, действующим только в этом доме, могла добраться. Пару раз на меня вылили холодную воду, и высыпали землю из цветочных горшков, и запихивали туалетную бумагу мне в рот, чтобы я молчала, хотя я просто хотела спросить дорогу до комнаты, в которой меня позже и заперли без доступа в интернет, даже библиотеку забрали. Мне так хотелось закричать: «Она лжёт! Они желали и то, и сё, и это!» — но я впервые увидела Набе такой. Горничных понять можно: в кой-то веке у них появились выходные, а тут появляется девчонка, за которой нужно присматривать.
— Да, все были очень добры ко мне, — я лучезарно улыбнулась, хотя и знала, что он меня не увидит, и сделала голос настолько милым, насколько позволяло моё актёрское мастерство. Не зря же я лгала маме целый год — врать знатно научилась.
— Что ж, верю. Набе, — девушка снова вздрогнула, но теперь её лицо выглядело более живым: бледность ушла, но страх ещё присутствовал, — можешь идти.
— Да, господин. — она поклонилась, и выпрямив спину и сложив руки перед собой, пошла в сторону двери. На мгновение задержав взгляд на мне, горничная с благодарностью кивнула и продолжила свой путь. Всё же Набе не такая бесчувственная, какой она сначала мне казалась.
До меня наконец-то дошло, что сейчас, всего через несколько секунд, я с хозяином дома останусь наедине. Я беспомощно посмотрела вслед уходящей девушке. Набе, не оставляй меня здесь! Створки медленно сомкнулись, скрывая умиротворенное лицо горничной от моих умоляющих глаз.
Я растерянно, совершенно не понимая, что делать дальше, повернулась к мужчине, который снова бесшумно успел изменить свое положение на этом «троне». Передо мной сидел мужчина лет сорока. Его возраст выдавали заметные морщины около губ, в остальном же — он безупречен. Честно, уж очень хорошо он сохранился. Глаза всё ещё сияли тем юношеским блеском, что у можно было бы увидеть у наших родителей, когда им было от силы по двадцать, но всё же нельзя сказать, что там, в этих притягивающих своей чернотой, нет тьмы и боли. В волосах уже проглядывались седые волоски, хотя, если не приглядываться, то ничего и нельзя заметить, а я внимательно рассматривала того, кто смог вселить всем такой страх и уважение. Его улыбка была несколько странной, мне не удавалось понять: усмехается он надо мной или умиляется (конечно, сильно сказано, но что-то такое было заметно) моей растерянности. И это, честно говоря, сбивало меня с толку и напрочь выгоняло из меня все более или менее разумные фразы, например, мой язык никак не мог произнести (хоть и невнятно) обычное «здравствуйте», поэтому я просто с глупой лыбой пялилась на мужчину.
— Присаживайся, — он указал на место рядом с собой, по правую сторону. Учиха сидел в центре, как, наверное, и полагается главе семьи. Я ничего не смогла ответить и только бессвязно мычала, пытаясь сказать «спасибо». Откуда-то, словно из воздуха, появился дворецкий, который запихнул меня в проём между столом и стулом, который секундой позже резко придвинул. Из-за этого я неуклюже плюхнулась своим мягким местом на приготовленное седалище. — Завтрак. — мужчина ловко щёлкнул пальцами, и дворецкий снова растворился, а затем также резко появился и расставил на столе блюда.
— Такого, уверен, ты не пробовала прежде. Таким я обычно не завтракаю, но мне же нужно удивить тебя. — он улыбался довольно мило и даже слишком невинно для взрослого мужчины, и я последовала его примеру и нелепо закивала головой. — Приятного аппетита. — он приступил к трапезе, а я просто тупо пялилась на стол.
Вокруг тарелки были разложены какие-то приборы, от их разнообразия у меня голова кругом пошла. Я поняла, что нихрена не знаю о том, как правильно есть. Обычно на приёмах мне удавалось этого избежать, а тут-то у меня выхода нет. Да и желудок сам себя пожирать начал, одарив столовую своим недовольным урчанием. Я снова глупо улыбнулась и пыталась быстро (по крайней мере, настолько, насколько я была способна) сообразить и вспомнить наконец те наискучнейшие уроки этикета, куда отец меня запихивал каждый день. Но в голове появлялись только мои глупые передразнивания педагога.
— Сакура, если тебе неудобно, можешь не использовать все эти приспособления. — видимо, мужчина всё-таки заметил моё замешательство по поводу этих «приспособлений» — иначе эти штуковины не назовёшь. — Мы тоже дома не так уж и часто их применяем. Я старался показаться тебе серьёзным и воспитанным, а в итоге ты решила, что я слишком строгий. — он слегка засмеялся и отпил вино из бокала, смотря на моё глупое лицо. До чего же стыдно. Лучше бы я слушала эти чёртовы уроки по этикету.
Смущённо уплетая завтрак, я старалась не поднимать головы, боясь встретиться с упрекающим взглядом. Но мужчина как-то невзначай спросил что-то самое обычное, не из «большого света», а я по привычке бодро ответила, и приятно отметила, что стеснение и неловкость стали медленно утихать внутри. Через несколько минут мы уже оживлённо разговаривали, и мне стало так уютно и приятно, словно я окунулась в детство. Этот мужчина оказался довольно забавным стариком. Он рассказывал мне забавные случаи с тех приёмов, куда меня вечно таскал отец. И я всё больше убеждалась в глупости «большого света». Многое из рассказанного я видела сама, но я не помню, чтобы там был Учиха. Не думаю, что его бы оставили без внимания. Хотя в то время я была занята кавалерами и вполне могла не заметить чего-то очень важного.
Мужчина отложил приборы в сторону и тихо подозвал одну из горничных. Надо же, я даже не заметила, когда успела всё съесть, я даже вкуса не почувствовала. Но мне было хорошо. Такая милая и душевная беседа — то, что мне было нужно для возвращения своего обычного душевного состояния.
— Сейчас у меня будет важная встреча. — Учиха говорил важно и твёрдо, совсем не так, как несколько минут назад со мной, обращаясь взглядом к гордо и покорно застывшей горничной. Я тоже как-то произвольно замерла под воздействием этого давления и властного голоса. — Отведите мою супругу в её комнату.
Оценка материала: 5.00Выставленное на продажу сердце. Глава 35.000.001414☆☆☆☆☆
112
1
Поделитесь с друзьями:
Готовы к повороту из поворотов? Нет, тогда вам лучше пройти мимо. У кого-то может бомбануть от этой главы. Жесткий Неканон.P.S. Прода задержалась из-за непредвиденных обстоятельств
версия для печати
Дизайн
Главная
Твиттер
ВКонтакте
Почта
Правила и Политика
English
БорутоФан.ру
Александр Маркин
Анастасия Чекаленкова