Израненные души. Глава 5

Я ненавижу розы,
Так же, как свои рыдания
Жизнь навязывает мне себя
И я верю вновь
В моих мертвых мечтах я желаю наконец
Испытать жар
Аромата
Роз.

Mozart L”Opera Rock — Je dors sur les roses

Неприязнь к сырым помещениям появилась в тот момент, когда его впервые отправили в подземелье. Место, в котором находился Саске, сложно было назвать подземельем, но сырость здесь буквально въелась в стены, заполняя запахом все пространство. И снова проблем с выходом из деревни не возникло. Сразу было видно, что все боялись гнева Цунаде или же ее саму. Единственное, о чем Саске сожалел, так это то, что так и не увидел лицо Данзо и не плюнул в него. А еще было бы лучше чисто случайно, будто невзначай, сомкнуть руки на его горле и как следует надавить. Говорили, что если правильно нажать, то сразу же доступ к кислороду будет перекрыт. Но Саске не настолько пал, чтобы уподобляться ему. Его месть заключалась в другом. И это подземелье было одним из главных ключей. Ассоциация с данным убежищем были вовсе не самые приятные. В памяти еще было свежо, как он здесь очнулся и увидел рядом с собой, как ему тогда казалось, бездыханное тело. Что делать тогда, ему подсказало сердце — такую простую истину Саске понял относительно недавно. Он копал все глубже, не замечая, что настоящая причина была на поверхности. То самое сердце, которое помнило о тех счастливых днях, проведенных вместе именно с любимым старшим братом, а не с убийцей. И сейчас он находился тут по все той же причине. Саске не чувствовал ничего, кроме дикого желания разобраться наконец-то во всем. Каждый раз посещая больницу, он видел, как по лицу Итачи скользила тень сомнений. Было нетрудно догадаться, что тот сам сомневался в своих действиях — в спектакле, где главным актером стал он сам. У них получалось начинать разговор, но стоило только затронуть больную для обоих тему, как тут же Итачи отмахивался от Саске, повторяя одно и то же: все ради твоего блага, все ради твоего счастья. Терпеть это день изо дня становилось все сложнее и сложнее, и Саске понял, что когда-нибудь он бы просто сорвался. Жаль, что Итачи нельзя было объяснить, что счастье для всех разное.

Счастье. Такое странное и немного далекое слово. Кажется, стоило только протянуть руку и оно тут же оказывалось рядом. Но нет, все было намного сложнее. Для кого-то оно заключалось в семье: в браке с любимым человеком и детьми. Для других совершенно в иных вещах: в самореализации, в работе и тому подобное. Саске забыл вкус счастья уже давно, и Итачи тоже. В какой-то момент младшему из братьев показалось, что лучший конец для Итачи — это смерть как избавление от всех мучений и страданий, что ему удалось, судя по всему, пережить. Саске не знал, почему так решил и откуда вообще взялась эта мысль, но она упорно засела в его голове, не желая совсем покидать разум. Нет, Итачи должен жить. Плевать, что он сам не хотел, — а то, что он не хотел, можно было увидеть невооруженным взглядом — он просто должен хотя бы ради Саске. Ведь тот ради него всегда был готов на все. Продать все тело в обмен на тело — пожалуйста. Разорвать узы, которые приобрел после долгих лет одиночества, — пожалуйста. Именно поэтому Саске и согласился на встречу с тем, кто именовал себя Учихой Мадарой. У него к нему накопилось много вопросов и одна важная просьба. Цунаде постоянно разводила руками на вопрос, что же все-таки была за болезнь и откуда она вообще взялась, ссылаясь на то, что нет времени говорить, а нужно работать. Саске так и не нашел в себе силы подойти к Шизуне или к Сакуре и спросить: сколько осталось жить. Цунаде точно не хотела ему обо всем говорить, но ее помощники вряд ли могли отказать в помощи. По крайней мере Сакура уж точно. Некий Учиха Мадара был надеждой на то самое счастье, которое так хотел дать ему Итачи. Но сейчас ему самому оно нужно было, поэтому Саске и взял ситуацию в свои руки, зная, какой на самом деле очень упрямый его старший брат.

Все получится, надо только верить.

Спиной почувствовать чужую чакру было не сложно от слова «совсем» так же, как и распознать в человеке, который приближался, учиховскую породу. Чакра без сомнений принадлежала к их клану. И Саске на минуту поверил в то, что скоро сюда прибудет сам Учиха Мадара. Конечно, он не верил этому, но это сказал Итачи, в чьих словах Саске никогда не сомневался. Что было минусом, ведь это загнало его в ловушку. Но сейчас парень не был тем сопляком, каким он являлся раньше. Казалось, он морально стал старше, пережив много ужасных событий за свою жизнь. Это не только закаляло характер, но и придавало силы бороться с миром. Саске наконец-то почувствовал, что был морально готов узнать все правду. Все то, что от него так тщательно скрывали долгие годы. И поэтому когда перед ним появился человек в маске, он не дрогнул. Пришло время, чтобы окончательно во всем разобраться. Саске и Итачи в конце концов братья — между ними не должно было быть никаких секретов. Человек в маске представился Мадарой и рукой снимал маску, открывая взору Саске алый шаринган.

— Как и ты, я Учиха. Но в отличие от тебя, знаю всю правду об Учихе Итачи.

По телу Саске пробежала дрожь, но вместе с ней прошло и помутнение в глазах. Они жгли, и было настолько больно, что хотелось вырвать глаза вместе со всеми нервами. Что-то вязкое темного цвета текло из глазниц, скатываясь вниз по щекам. Того, кто назвал себя Мадарой, объяло пламя чёрного цвета, которое с каждой минутой поглощало клетки тела. Воздух от пламени стал горячим, и из-за этого глаза стали еще больше жечь. Саске, не понимая, что происходит, схватился за лицо, а мужчину почти всего обхватило пламя. Не издав ни единого звука, он скрылся в тени, и только на полу остался маска, напоминающая о том, что тут совсем недавно был человек. Саске стёр что-то чёрное с лица и посмотрел на свои руки. Что это было только что?

— Ох уж этот Итачи… и после смерти не устаёт меня удивлять. Даже это предусмотрел, — раздался голос из тьмы, и оттуда вынырнула рука, поднимая маску с пола.

Через несколько мгновений перед Саске снова стоял Мадара, целый и невредимый. Ничто не говорило о том, что произошло только что. Саске только смотрел на руки, на которых осталось что-то вязкое, похожее своей консистенцией на кровь. И тут вспомнилось, что из глаз Итачи текло что-то подобное, но тогда не было желания рассмотреть что это да и время было неподходящее. Саске лишь вопросительно посмотрел на Мадару, а тот только горько усмехнулся, отряхивая одежду от пыли.

— Это аматерасу, — пояснил он. — Видимо, Итачи не хотел, чтобы наша встреча состоялась. Хорошо, что я не раскрывал перед ним все свои секреты. Полагаю, он настроил аматерасу так, чтобы оно сработало, как только в поле зрения попал мой шаринган. Удивительно.

Вопросов стало только больше. Откуда у него аматерасу? Это ведь техника Итачи, а не его. Получалось, что все эти недели у Саске была сила, о существовании которой он даже и не подозревал. Итачи… Видимо, это был его прощальный подарок. Саске в который раз убедился, что его брат распланировал не только его жизнь, но и собственную. Он столько о нем не знал. Знал все, но в тоже время и ничего. Его образ всегда был далёк, даже тогда, в детстве. Саске всегда это задевало, но он уверял себя, что все в порядке. Итачи был его идеалом. Тем, на кого он ровнялся. Но он не знал и половину истории его жизни. Саске почти уверен: Итачи знал о нем все, что было возможно и невозможно тоже. Обида так и застыла в горле.

— Откуда? — только и смог сказать Саске, а его взор опустился вниз, прикрываемый челкой.

— Он передал все свои силы тебе одним лишь касанием. Разве не помнишь? Даже избавил тебя от проклятой печати.

Саске не видел выражения лица говорящего, но был точно уверен, что тот усмехался. Конечно, он помнил. Это ведь было то самое, что выбило его из колеи, на минуту вырвав Саске из реальность, а потом больно обожгло, возвращая обратно. Значит, в тот момент Итачи передал свои силы ему. Зачем? Хотелось бы спросить, но Саске и так знал ответ. Чтобы защитить. Чтобы он жил дальше в безопасности. Чтобы у него все было хорошо. И об Орочимару тоже позаботился. Саске даже тогда и не понял, что произошло, но печати больше не было. Глаза неприятно жгли, но парень не хотел поднимать свой взгляд, а только кивнул на поставленный вопрос. Правда — вот, что ему было нужно. Только она могла бы окончательно расставить точки над «и». И собрать воедино те осколки, которые остались. Морально и физически восстановить силы. Пускай правда была колкой: перед глазами Саске до сих пор стояла та злополучная папка, в которой слишком, как назло, подробно расписана миссия S ранга.

— Я расскажу тебе все. После этого сам решай, что будешь делать, — голос привлёк к себе внимание, но Саске головы так и не поднял. —  Рождение Учихи Итачи было началом конца. А сама история началась более восьмидесяти лет назад, — рассказ был о древних временах. О том, как соперничали Сенджу и Учихи. О том, как образовалась деревня. О том, как Мадара не желал мириться с тем положением. И о том, как клан Учих начали угнетать во времена правления второго Хокаге. И о чертовом нападении девятихвостого, которое было спланировано Мадарой. Тогда-то и наступила точка невозврата: — Клан Учиха замкнулся в себе, поэтому лидерам селения пришлось внедрить в клан шпиона. И они выбрали на эту роль твоего брата… Учиху Итачи.

Саске слушал дальше и с каждым словом он чувствовал себя паршивее и паршивее. Пазл складывался в целую картину и обдавал такой болью, что Саске хотелось задохнуться прямо здесь и сейчас. Но он должен был держаться ради того факта, что Итачи пожертвовал ради него все, что имел. Теперь настала пора Саске заботиться о нем. И решать за него тоже.

— Если бы ты был на месте Итачи, как бы поступил?

Заданный вопрос после всей правды застал Саске врасплох. Уничтожил. Непременно бы уничтожил Коноху, совсем наплевав на то, какую катастрофу это бы вызвало в дальнейшем. Неужели жизнь целого клана была ничто по сравнению с благополучием Конохи? Он не Итачи, и он бы не стал выполнять приказ. Саске и не подозревал, что на самом деле правда была такой. Но это было намного лучше, чем жить в том иллюзорном мире, который для него старательно выстраивал Итачи. Теперь он понимал его как никогда. И, похоже, наконец принял его выбор. Невозможно точно сказать, было ли это решение правильным или нет, ведь столько воды утекло с того времени. Вернуться бы назад, рассказать клану обо всем, предотвратить эту катастрофу. Однако временем нельзя управлять и все, что оставалось так это — принять выбор брата. Саске давно не злился — сил на это просто не было. И даже обида была не на столько сильна, как раньше. Теперь появилась горечь за Итачи. Его жизнь была настоящим адом, а Саске даже и не подозревал об этом. Оно-то думал, что Итачи — демон, враг, убийца, предатель. А на самом деле очень хороший актёр. Нет, он не заслужил того через что заставили его пройти. Подумать только, это, должно быть, сложно — поднять руку на родных. Саске теперь кажется, что отец и мама все знали. И что же они испытывали в тот момент? В памяти почему-то еще свежо тот грустный взгляд мамы, когда она провожала своего младшего сына в академию в последний раз. И тяжелый взгляд отца, который всегда преследовал спину Итачи. И наконец-то те слезы брата, именно слезы, а не блики света, как казалось — точнее, как хотелось верить, тогда. Все стало на места. Саске стоял, не шевелясь и не дыша. Что-то обжигало в области солнечного сплетения. Что-то кололо под рёбрами. И не давало сделать вдох. Рука неосознанно потянулась к груди и смяла мягкую рубашку. Настолько сильно в легких никогда еще не жгло. Если бы боль была осязаемой, то наверняка бы остались ожоги с синяками. В уголках глаз неприятно защипало, и Саске понял, что это слезы. Надо было держать себя в руках. Ради Итачи. Надо. Сбывалось желание — он узрел полную истину. Думал, правда, что стало бы легче, но становилось только хуже. Ничего, это можно преодолеть. Вместе. Саске больше не один. Человек, что назвал себя Мадарой, ждал ответа и не торопил с принятием решения. К нему оставались еще вопросы. Отныне Саске сам будет выбирать свой путь.

— Я хочу избавить Итачи от болезни и вернуть зрение, — наконец проговорил Саске, не поднимая головы.

Язык до сих пор не поворачивался назвать Итачи братом при разговоре с кем-то. Вылечить его как задача было поставлено на первое время. А потом он — или они, это как получится, — обрушал бы праведный гнев на Коноху. Цунаде помогла ему, и он был благодарен. Только из ее доброты и жажды справедливости Саске не собирался уничтожать каждого жителя, хотя так хотелось, а лишь виноватых. Дело не дошло до лишних уш, а это значит, что было кое-какое преимущество. Правда, было ощущение, что Данзо так и уйдёт безнаказанно от правосудия. Суд признал его виновным, но никакого должного наказания не последовало. Саске сжал кулаки. Тогда он сам станет этим наказанием.

— Его нельзя вылечить. Замедлить можно, но не вылечить, — покачал головой Мадара, а Саске почувствовал, как ему дали невидимую пощечину. — Но зрение вернуть можно. Есть один способ.

Судя по интонации, человек в маске улыбался. Было ли это хорошо или плохо, оставалось неизвестно. «Нельзя вылечить» — Цунаде ведь говорила тоже самое. Неужели нет надежды на лучшее будущее? Так нечестно.

— Какой способ? — задал вопрос Саске, наконец-то гордо поднимая голову.

— Узнаешь завтра, если приведёшь его.

Тут-то он вспомнил, что Мадаре нужен был Итачи. Саске на минуту засомневался: вдруг это было ловушкой? Но тут же откинул эти сомнения, поскольку, если это было ловушкой, ему бы не рассказали правду. Как понять, кто друг, а кто враг, если все смешались в одну кучу? Но Саске был тверд в своих действиях.

— Хорошо, но как мне это сделать?

Он знал, что хоть Итачи и потерял зрение, но по-прежнему оставался слишком сильным для него Шиноби. Нужно как-то ослабить его чакру и, грубо говоря, украсть из-под носа АНБУ. Хорошо, что Цунаде распорядилась не трогать Саске. Этот факт играл только на руку. Даже если и удастся сделать все вышеперечисленное, то уговорить Итачи на эту авантюру точно невозможно. Но было похоже, что у Мадары — или лжеМадары, Саске не определился — был какой-то план. Итачи наверняка не одобрил бы все то, что затеял Саске. К счастью, его тут не было.

— С помощью одной техники. Только надо действовать быстро, иначе Итачи поймёт, что ты задумал, — изрек Мадара, складывая руки в печати. — Запоминай.

Саске запомнил. Но перед тем, как переместить Итачи в убежище, надо было решить один вопрос. Все-таки Саске знал, что правды от него он бы никогда не добился, но так хотелось хоть что-то услышать, кроме того, что все было сделано во имя его блага. На душе от этого всегда становилось как-то не по себе. Но Итачи был слишком хорошим актером, поэтому Саске уверен, что на самом деле он чувствовал другое, а не то, что говорил. Вдох, выдох. Сердце от чего-то волновалось. Быть может, из-за того, что в парне боролись противоречивые эмоции.

— В чем-то сомневаешься? — казалось, что эту борьбу заметил Мадара.

— Нет.

— Тогда ты сделаешь все так, как я сказал?

Не могло же быть еще хуже. Саске хотелось кричать во все горло, что да, черт возьми, он сделает это. Тут даже сомневаться не нужно было. Он столько лет жил во тьме, что уже и забыл, какого это — видеть свет. Надежда есть, правда есть, оставалось только дело за малым. Итачи жив, а это значит, что отныне они снова будут вдвоём, как в старые добрые времена. Ради это не было счастьем? Плевать на Коноху. Саске был уверен, что Цунаде бы поняла его. Безусловно, она доверяла ему, а он доверял ей, но подвернулась наиболее лучшая возможность достигнуть справедливости, чем та, которую предоставляла Пятая. Его никто не в праве был осуждать.

— Да.

Прочитали?

No NameSakura UzumakiNohara Rin

H M
1410

Автор: HM
Пэйринг и персонажи: Итачи Учиха/ОЖП, Саске Учиха/Сакура Харуно, Цунаде Сенджу, Наруто Узумаки
Рейтинг: PG-13
Жанры: Ангст , Драма , Hurt/comfort , AU 
Предупреждения: OOC , ОЖП, UST
Описание:
Любым душам нужно спасение, в особенности тем, кто давно блуждал во тьме. Поэтому Саске решился на отчаянный шаг: спасти своего брата от смерти и вместе с ним вернуться в Коноху. Казалось, что вот он — новый шанс на лучшую жизнь. Но как найти в себе силы жить заново после пережитого?

Одобрил(а): Александр 14 ноября 2018г. в 07:58

Глава: 1 2 3 4 5

---