Сможете ли вы определить свою цену? А другого человека? Естественно, жизнь нельзя измерить в деньгах, а вот мой отец так не считает. Уже несколько месяцев он старается продать меня и получить от этого наибольшую выгоду. Известные в нашей местности корпорации давали слишком мало: каких-то десять миллионов долларов. Конечно же, папочка не мог продать свою дочь за такую ничтожную сумму, поэтому отказывался от таких предложений руки и сердца, пытаясь найти того кандидата, кто уж точно не продешевит. «Красавица, умница, скромная и кроткая, словом, идеальная девушка, один изъян только: совершенно не умеет готовить» — в таком свете представлял меня отец потенциальным мужьям. Отчасти, конечно, он был прав, но разве я виновата, что только-только окончила институт и уже собиралась начать строить свою личную жизнь (включая обучение кулинарии), как начались эти «аукционы»? Два миллиона, десять миллионов; двадцать миллионов; двадцать миллиардов, двадцать миллиардов раз, двадцать миллиардов два, двадцать миллиардов три! Продано! Именно так и выглядели мои похождения по банкетам в поисках« денежного мешка», да и цены тоже идентичны. Вот меня и продали какому-то богатенькому сынку, отец которого пообещал огромные инвестиции нашей компании. Отец прям засиял и на радостях стал составлять план на ближайшие пять лет.
Мой отец негодяй, правда? Как же так? Собственную дочь продать кому-то и сломать её жизнь окончательно. Его дражайшая и любимейшая дочурка будет жить в неволе, пока он будет выбивать деньги из тупого старикана. Вообще-то мой папа не всегда был таким. Раньше в нашей семье царили мир и благодать, как говорится. Меня любили и лелеяли, души во мне не чаяли, пытались всячески окружить заботой и вниманием. И плевать, что мы были бедными, что мне приходилось носить уже малую мне обувь несколько лет подряд, главное — мы были по-настоящему счастливы. Пока отец не решил открыть своё дело и накопить-таки дочери на оплату приличного университета. Нам пришлось продать машину, кредит за которую мы отдавали около пятнадцати лет, разменять бабушкин огромный дом на окраине на две маленькие квартиры в центре города, а затем одну из них продать, а самим ютиться в одной маленькой комнатке, но, как говорится, в тесноте да не в обиде. Нам удалось открыть свой бизнес, пока ещё маленькую конторку, но всё же. Дела на удивление шли хорошо, возможно, папа просто смог подгадать момент, когда именно эти услуги были нужны.
Шло время, и меньше чем через год мы уже переехали в квартиру побольше прежней. У меня снова появилась своя комната. Признаюсь, это было чуть ли не самым счастливым моментом тогда, учитывая то, что всё-таки я обучалась уже в третьем классе старшей школы. Там и до университета было рукой подать, поэтому родители стали работать вдвое больше, и я уже почти никогда их не видела дома. Но в те моменты, когда они возвращались с работы, мы снова становились дружной семьёй. Вкусный ужин, вечерние посиделки перед телевизором — всё, что мне было нужно в трудную минуту. Ласковый голос мамы всегда успокаивал. Она помогала мне справиться с тем одиночеством, что я испытывала большую часть времени. Друзей у меня не было, так как я полностью отдавала себя учёбе, ведь родители так стараются ради меня. Поэтому мне нужны были безупречные результаты в школе, чтобы я была достойна своей семьи. Мама из-за этого очень сильно переживала и всегда просила меня чуть больше контактировать со своими сверстниками. И я, к сожалению, её не слушала, с улыбкой отвечая «у меня есть друзья, просто они сейчас заняты, как и я, учебой».
Однажды, возвращаясь домой, я заметила возле нашего подъезда машины, которых обычно здесь не стояло. Сердце болезненно ёкнуло, но я постаралась убрать это ощущение подальше. Сегодня мне удалось получить высший балл на всех экзаменах, мне не терпится поделиться этим с родителями, когда они, конечно, придут домой. Дверь квартиры была не заперта, а внутри было очень тихо. Я осторожно зашла, боясь выдавить хоть слово.
Мой отец сидел возле мамы. Её золотистого оттенка волосы раскинулись по подушке, лицо было очень бледным, а глаза плотно закрыты. По щекам папы ручьем текли слёзы, я никогда не могла себе вообразить, что его лицо может быть настолько обезображено болью, а его улыбка может превратиться в кривое и дрожащее искривление губ, которыми он, едва заметив меня, прошептал, при этом не издавая и звука, моё имя. Его взгляд был испуганным и потерянным.
Я не могла поверить, что мамы больше нет. Несколько дней назад я заметила, что она выглядела очень уставшей. Пару раз она заходила в мою комнату и ласково, как умела только она, говорила: «Сакура, доченька, помоги мне на кухне, а то я совсем вымоталась». По правде говоря, она почти никогда меня ни о чём не просила, и я была приятно удивлена такой просьбой, но по своей глупости я прогнала её. «Уйди, мне некогда заниматься ерундой. Ты привыкла много работать, и усталость тебе не помеха. Сама справишься. У меня скоро экзамены, мне готовиться нужно», — эти слова произвольно слетели с моих губ тогда. Я хотела порадовать маму своими успехами, чтобы она счастливо улыбнулась и обняла меня, а в итоге… я поспособствовала её смерти. Если бы я помогала ей, то она была бы жива. Если бы я только не отмахивалась от неё всё было бы хорошо. Я, пусть и частично, была виновата в уходе мамы, и отец тоже это понял. В его глазах появился лишь на мгновение огонёк ненависти, обращённый ко мне.
После смерти мамы папа стал работать ещё усерднее, и я совсем перестала его видеть дома. Он мог прийти домой всего на пару минут, чтобы захватить какие-то документы. Я поступила в университет и уже думала, что папа хоть немного расслабится, но он продолжал безвылазно сидеть в офисе. А я совсем утратила надежду на то, что нам когда-нибудь посчастливится посидеть вместе перед телевизором, как раньше, когда мама была ещё жива. Вскоре папа купил трехэтажный особняк, но я не обрадовалась этому, как тогда, ведь здесь, в этом огромнейшем доме, мне всё время придётся находиться одной. Его жажда к деньгам перешла все границы, и вскоре дело дошло до моей продажи. Вот так я и оказалась в доме Учих.
Наш дом, по сравнению с этим, просто развалина. Я приехала в замок — не меньше. Это здание я видела много раз, когда ездила в университет, но мне всегда казалось, что это какой-то аттракцион. Мне и в голову не могло прийти, что здесь кто-то может жить, а уж тем более, что сюда перееду я. Потолки здесь под два метра, если захочу повеситься на люстре, то уж точно не смогу. Да эта люстра, наверное, дороже меня стоит! Комнаты невероятно огромные, что можно на велосипеде спокойно кататься. Повсюду цветы и дорогущие вазы, на которые даже дышать страшно. Огромные окна, раза в два выше меня, делали все помещения гораздо больше и светлее. Огромный дубовый стол в столовой поверг меня в шок. Сколько же человек здесь живёт? Готика и ампир прекрасно сочетались. Мне даже подумалось, что где-то здесь проходит бал, а прекрасный принц вскоре пригласит меня на танец. Эта зала была настолько большая, что у меня даже голова закружилась от вернувшегося ко мне эха. Я бродила по дому, изредка врезаясь в горничных. Те зло смотрели на меня, некоторые из них начинали ворчать, а кто-то и вовсе просил убраться отсюда подальше. Ну их можно понять: убирать в таком замке никому не пожелаешь. В некоторых залах шторы под четыре метра! Не завидую я тем, кто всё это стирает. Так я блуждала до тех пор, пока окончательно не поняла, что заблудилась. Мне помогли отыскать мою комнату, но дорогу я всё равно не запомнила, поэтому вот уже второй день скучаю в своих хоромах. Вообще-то, есть ещё одна причина, по которой я нахожусь здесь: я слишком сильно мешалась горничным, что те, разозлившись, заперли меня в своей комнате. Еда по расписанию прямо сюда, в комнату, одежды в шкафах навалом, и в уборную можно попасть, не выходя из «клетки». Я здесь нахожусь, будто в тюрьме, и это немного напрягает.
Мне нужно терпеть и ждать, иначе меня вышвырнут отсюда задолго до возвращения моего мужа, и тогда отец, думаю, разозлится. Ну почему он продал меня именно сюда? Я его не виню, ведь ему всё же нужны деньги, много денег. И я их ему достану, ведь в этом и состоит моя роль: невинно похлопать глазками, построить из себя немножко дурочку, наврать с три короба и выбить деньги мне на «новую сумочку» или что-то в этом роде. Будет намного легче, если это будет какой-то молоденький, ещё несмышленый парень: влюби в себя и делай, что захочешь. Эх, и с каких пор я начала так просто думать об играх с человеческими чувствами. Раньше это мне казалось недопустимым, но сейчас, когда моё сердце выставлено на продажу, мне плевать на всё. Я должна отплатить папе за его труд, за его любовь, за обеспечение хорошей жизни. Но, чёрт, всё-таки противно, учитывая, что я даже мужа в глаза еще не видела.
Кажется, отец моего супруга является очень влиятельным, ибо мы заключили брак вслепую, не видя друг друга, даже находясь в тысячах километров друг от друга. Может, он меня и видел, но я понятия не имею, кто же всё-таки мой муж. Я, конечно, слышала об Учихах на приёмах, куда меня вечно водил отец как товар, но сама их никогда не видела. Значит, папа договорился о свадьбе при личной встрече, когда меня не было. Не удивлюсь, если, вернувшись, мой муж будет в шоке от того, что у него жена появилась. И я буду очень рада, если он решит расторгнуть это глупый брак. Я, как большинство девушек, хотела выйти замуж по любви, но я так боюсь, что папа разозлится. Я не хочу больше видеть такое выражение лица, искажённое болью.
Оценка материала: 4.64Выставленное на продажу сердце5.000.001414☆☆☆☆☆
112
1
Поделитесь с друзьями:
Кто начинает новый фанфик, когда ещё куча незавершённых? Конечно же, это Алекса. Простите, простите, простите, но я постараюсь выпустить проду к остальным фанфикам. Чуть позже. Когда-нибудь. Наверное. Шутка, прода уже в процессе. Главы этого фанфика пока будут выходить раз в два-три дня, а потом посмотрим.
Не встречала и не читала ничего подобного.
Интересно что будет дальше. ;-)