1. Имя [убрать главу]

Имя

Несмотря на прохладу весеннего дня, Сакура жутко потела. Девушка прислонилась спиной к прохладной коре вишневого дерева и вздохнула.
— Ты чувствуешь себя хорошо? — спросил слишком взволнованно Саске.
— Саске. Я беременна, не умираю от неизлечимой болезни. Тебе не нужно спрашивать, как у меня дела каждые пять гребаных секунд.
— Хм
— Если ты еще раз скажешь «Хм», я сломаю тебе нос.
— Если бы ребенок не брал твою чакру, то, наверное, и сломала бы, а так ты слабая, — ухмыльнулся Саске.
— Ты хочешь, чтобы я проверила эту теорию, или ты собираешься извиниться? — зарычала Сакура.
Пробормотав что-то неразборчивое, Саске извинился.
Девушка откинулась на вишневое дерево и закрыла глаза.
— Это то, что я хотела.
Затем она улыбнулась, потому что знала, что это только гормоны, угоняющие ее тело, сделали ее насильственной и агрессивной — или, по крайней мере, более насильственной и агрессивной, чем обычно. Девушка вздохнула. Сакура на миг подумала, что это даже не вина Саске, что ребенок полностью разрушил ее систему чакры. Но. Он был виноват в том, что был ослом.
— Если ты действительно сожалеешь… — начала Сакура.
— Я потру тебе ноги, — пробормотал Учиха, зная, что собирается сказать его жена.
— Знаешь, — начала девушка между мурлыканьями, когда Саске массировал ее больные ноги, — теперь ты стал немного лучше, когда мы стали женаты.
Его пальцы остановились на ее подошвах, когда он повернул голову к Сакуре. Девушка даже подумала, что, если бы Саске не был слепым, он, вероятно, недоверчиво посмотрел бы на нее.
— Кто сказал, что ты можешь остановиться? — властно повелела Сакура.
Саске продолжил массаж, а Сакура улыбнулась, как дикая кошка.
— Ты не права, — внезапно заявил Саске.
— Что?
— Я стал намного лучше, когда ты забеременела.
Девушка прикусила нижнюю губу.
— Ну, думаю, тогда у меня будет больше твоих детей, — прокомментировала она. — О, не смотри так обнадеживающе, я пошутила! Не хочу больше наличия инопланетной формы жизни, жестикулирующей внутри моего чрева, заставляющей меня мочиться каждые пять минут, причиняющей мне боль в спине и разрушающей мои ноги…
— Это не инопланетная форма жизни, — раздраженно сказал он. — Это звучит как в фильмах ужасов.
— Послушай. Если бы у тебя был паразит, высасывающий всю вашу чакру и физическое вещество, ты говорил бы со мной тогда по-другому.
— Хм.
Саске подтолкнул девушку в бок, и Сакура любезно позволила ему массировать ее поясницу.
— На самом деле, Сакура, был один раз, у Орочимару.
— Остановись прямо здесь. Истории, которые начинаются таким образом, никогда не заканчиваются хорошо. И кроме того, ты уже рассказывал мне, как он вонзил паразита чакры в твою кишку, когда ему было скучно. Не нужно повторять.
— Немножко сочувствия? — резко вздохнул Саске.
— Нет.
— Хн.
Саске продолжал массировать поясницу в тишине.
Наконец Сакура решилась:
— Итак, имена. Нужно придумать имена.
— Имена?
— Ну, только одно имя, правда. Для ребенка.
Девушка прикусила нижнюю губу; это всегда был обидчивый знак. Но, так как зародышу в ее животе было почти девять месяцев, пришло время начать выбирать имя. Девушка откинулась на дерево и взяла руки Саске в свои.
— Твои руки мерзнут, — заметила Сакура, когда Саске не ответил.
— Твои руки горят, — резко бросил Саске.
Сакура поморщилась. Может быть, она слишком рано подняла вопрос об именовании ребенка? О, боже.
— Саске-кун, — медленно начала Сакура. — Я просто… если бы ты хотел… ты можешь назвать ребенка. Как… ты хочешь. Только если ты хочешь! Я имею в виду, назвать ребенка, возможно, ты не собираешься, что это было глупо с моей стороны, чтобы поднять эту тему, ты знаешь, что…
— Спасибо, — выдохнул Саске.
Сакура глубоко вздохнула и медленно выдохнула.
— Да. Не беспокойся! Только не называй ребенка в честь Мадары, и все будет хорошо.
— Ты не хочешь назвать ребенка в честь моего родственника?
— Саске-кун.
— Если бы я не хотел, то как бы ты назвала, — нерешительно ответил Саске.
Теперь настала очередь Сакуры вздыхать.
— Я назову второго ребенка.
— Ты имеешь в виду, у нас будет больше детей?
— Нет. Давай лучше будем иметь дело с тем, что у нас уже есть… э… будет! — раздраженно сказала Сакура. — Не говори мне, что ты не думал ни о каких именах. Как мы должны ее назвать?
— Подожди. Ее?
— … — девушка отвернулась от мужа. — О! Глупый, я выхожу из себя! Вот почему я в первую очередь думаю об именах детей! Видите ли, я пошла в больницу и выяснила пол — случайно! Я знаю, мы хотели, чтобы было сюрпризом, но я просматривала свое досье и…
— Это девочка.
На лице Саске появилась милая улыбка, от которой Сакура хихикала.
— Черт возьми, это девочка! Так что… если ты хочешь назвать ее… в честь твоей матери… — улыбка Саске исчезла, и Сакура проклинала себя за то, что испортила настроение. — Или нет, Саске-кун! Может быть, есть другой…
— Я думаю, что мы должны начать все сначала.
Сакура подняла бровь.
— Саске-кун? Нам почти девять месяцев. Я не могу начать все сначала, понимаешь? Она уже здесь, — сказала Сакура, ткнув в большой толстый живот.
— Сакура. Нет. Я имею в виду имя.
Саске резко выдохнул краешком рта; шелковый шарф, закрывающий его слепые глаза, взъерошился в порыве воздуха. — Имя. Я хочу начать с нового имени.
— О, — сказала Сакура после долгой паузы. — Хорошо. Ну, тогда ты можешь что-то выбрать. Только, черт возьми, выбирай какое-то приятное имя! Я не хочу, чтобы нашего ребенка дразнили, если…
— У меня отличный вкус, — скрестив руки на груди, сказал Саске.
— Конечно, дорогой. Давай найдем имя, которое будет нам двоим нравится. Ча!
— Ч.
— Ты передразниваешь мое «ча»? — с возмущением сказала Сакура.
— Хм.
— Хм, — повторила Сакура.
— Хм.
— Саске-кун! У тебя есть какие-нибудь имена, которые тебе нравятся? Ты знаешь, для девушки?
— Что-то прекрасное, но смертельное, — пробормотал Саске. — Как насчет Мидорико?
— Слишком часто в наши дни все называют своего ребенка Мидорико.
— Хм. Хорошо. Как насчет Аой?
— Хорошо, ты предлагал Мидорико, который значит «зеленый», и Аой значит «синий». Ты действительно хочешь назвать нашего ребенка в честь цветов?
Саске нахмурился.
— Хорошо. Никаких цветов, я понял. Как насчет Чика? — предложил он, поскольку ветер снес завесу вишневого цвета, обсыпая их лепестками.
— «Рассеянные цветы», звучит красиво.
— Черт возьми, Сакура! Ты хочешь, чтобы я придумал имя или нет!
Сакура смущенно улыбнулась.
— Хм, хорошо, что-то красивое, но также смертельно опасное! Давай, Саске, придумай хорошее имя!
— Женщина… — проворчал он. — Хорошо. Как насчет Цукико?
— «Лунное дитя»? А это не дурно?
— Знаешь что, это не так просто, как кажется. Попытайся ты придумать имя! — скрестив руки на груди, сказал Саске.
— Черт возьми, успокойся. В любом случае, — посмеивалась Сакура, — трудно воспринимать мозги всерьез, когда ты покрыта с ног до головы розовыми лепестками вишневого цвета.
Саске хмыкнул и отряхнулся.
— Имена?
— Хорошо. Как насчет Чиеко? — вздохнула Сакура
— «Дитя Мудрости»? Это должно быть дурно? Далее? — подняв бровь сказал Саске.
— Черт, все в порядке, все в порядке! Чертов критик. Тебе нравится Эйко? — зарычала Сакура.
— «Дитя Великолепия»? Хм, нет. Далее?
Сакура подавила желание ударить Саске по голове. Она сказала мучительным голосом: — Что ты думаешь о Хотару?
Теперь Саске начал смеяться.
— Что тут смешного! — спросила Сакура.
— «Светлячок». Ты хочешь назвать нашего ребенка светлячком, — он продолжал смеяться.
— О да! Мистер умные штаны! Хорошо, давайте просто посмотрим, сильна ли я сейчас, — Сакура взревела, бросившись на своего мужа-идиота.
Однако Саске не хотел бить, пинать или иным образом использовать Тайдзюцу против Сакуры из-за ребенка; и поэтому он прибегнул к чему-то более закулисному. Щекотка.
Как только Сакура собиралась ударить его, он обнял ее за спину и защекотал.
Девушка шипела, смеялась и пыталась отбиться от Саске. Парень, несмотря на отсутствие зрения, явно имел преимущество, и вскоре Сакура истерически смеялась.
Дико шатаясь по земле, она позвала: — Саске! Саске! Саске, помоги мне, перестань, о Ками, если ты не отпустишь меня — вах-ах-ах! Я кастрирую тебя — хи-хи-хи! — и тогда тебе не нужно будет беспокоиться о новых именах детей!
Внезапно Саске перестал ее щекотать, хотя он все еще прижимал ее к земле. Порыв ветра пронесся по деревьям, осыпая землю розовым цветом. А затем начали падать мягкие, белые снежные хлопья.
— Идет снег, — выдохнула девушка, все еще затаив дыхание.
— Я знаю, — пробормотал Саске, слепо глядя в небо.
— Откуда ты знаешь? Ты ведь не видишь!
— Сакура. Я ниндзя. Моя работа — знать вещи.
Вот и все. Саске шел вниз. Она воспользовалась моментом, когда он отвлекся от снега, чтобы подняться с земли. А потом, мистер, узнайте все, что Учиха Саске подвергся нападению!
— Ах-ах-ах-ха, ты мой, Саске.
А потом, супер серьезный Саске смеялся как маленькая девочка.
— Сакура! Нет! — он хрипел. — Ты обещал — ха-ха-ха! Ты не будешь щекотать меня на публике! А-а-а-а!
— Смирись, — она улыбнулась. — Если кто-то увидит тебя, то ты это заслужил! Твоя репутация испортится навсегда!
Вскоре Сакура и Саске превратились в безнадежный клубок смеха и слез. В определенный момент у обоих ниндзь перехватило дыхание от такого сильного истерического смеха, и они просто легли на холодную землю, а снежные хлопья летели им на кожу.
Сакура вытерла слезы, отдышавшись.
— Я не думала, что сегодня пойдет снег, — размышляла она. — Было ведь так тепло.
— Было холодно. Ты просто очень теплая, — возразил Саске.
— Пф-ф-ф.
— Хм.
— Хм-м-м, — повторила Сакура.
— Ты знаешь…
— … Мне действительно нравится…
— … Снег, — закончили они вместе.
— Сарада.
— Сарада, — повторил Саске потому, что ему понравилось, как звучит, он снова прошептал: — Сарада
— Я думаю, что мы нашли идеальное имя! — почти взвизгнула Сакура.
— Сакура?
— М-м-м?
— Можем ли мы просто никогда не говорить ей, что она получила свое имя в эпической войне с щекоткой?
— Это никогда не станет частью сделки, — улыбнулась Сакура.
— Но я хочу, чтобы дети думали, что я плохой.
— Хм. Но плохие не такие милые!
Сакура ухмыльнулась и прижала Саске к земле.
— Вишневый цвет так поражает!
Затем она продолжила щекотать Саске.
— Сарада, — наконец пробормотал Саске.
— М?
— Сарада. Это хорошее имя, — повторил он, поднявшись с земли и отряхнувшись. — Сакура?
— М-м.
— Из-за того, что ты беременна. Я даю тебе десять секунд. А потом…
— Поймай меня, если сможешь, Учиха! — она взвизгнула.
Саске ухмыльнулся.
— Теперь ты тоже Учиха, — позвал он ее.
Через мгновение они бегали по улицам как малые дети. Сакура бегала зигзагами, пытаясь ускользнуть от своего мужа; но, несмотря на всю свою слепоту, он легко шел за ней.
Наконец он поймал ее у входной двери в их дом. Но вместо того, чтобы безжалостно щекотать ее, он взял ее на руки и поцеловал.
— Сакура?
— М-м-м?
— Спасибо.