1. Выслушай [убрать главу]
2. Выслушай. Глава 2 [убрать главу]
3. Выслушай. Глава 3 [убрать главу]
4. Выслушай. Глава 4 [убрать главу]
5. Выслушай. Глава 5 [убрать главу]
6. Выслушай. Глава 6 [убрать главу]
7. Выслушай. Глава 7 [убрать главу]

Выслушай

Браунсвилл. Техас. США

Мерзкий запах дешевого ночного клуба. В таких местах, как здесь, всегда воняет какой-нибудь дрянью. Это нормально: люди напиваются в баре, затем облевывают сортиры. А в этих же сортирах трахаются другие люди. Противное место. Грязные районы. Один из самых бедных городов в штатах. Так характеризуют здешние края. Но никто не жалуется. Уже отвыкли жаловаться. Впрочем, я так не считаю. Даже напротив. Я — сумасшедший диджей здешних клубов, — обожаю свою жизнь.

— Эй, Сара, навали басов! — орет один из моих знакомых, получивший в ответ фак.
— А этого не хотел? — и все же я «навалила басов».
Танцпол был забит пьяными или обдолбавшимися существами, иначе их не назовешь. Каждый приходит сюда, преследуя самые низкие цели: алкоголь, секс, наркотики. Я знаю, что нужно этим людям. Иначе бы меня просто не приняли в эту вакханалию.
Когда на часах большая и маленькая стрелка сходятся в одну линию по вертикали, это противное место превращается в тихую гавань. Остаются только уборщики, получающие копейки за выдраивание облеванных сортиров и диванов, на которые извергались местные шлюхи.

Скоро рассвет. Я брела домой, в мечтах укутываясь в теплое одеяло. Все бы ничего, но меня смутила черная матовая иномарка возле соседей напротив. В машине сидел пузатый мужик и молодая блондинка, страстно целующая толстяка. Как только она покинула салон, автомобиль рванул с места. Ожидаемо встретиться с младшей сестрой в подобной атмосфере. Девушка перешла дорогу и подошла ко мне. На ней был надет дешевый латексный костюм. Такая одежда обычно валяется на самых нижних полках в местных секс-шопах. Я оценивающе посмотрела на блондинку с головы до ног и спросила:

— Как оно? — она жевала жвачку и трясла в руках крупную пачку купюр.
— Не так фартово, как у тебя, — я съехидничала. — За что столько?
— Я отсосала ему шесть раз за сеанс. Он назвал меня богиней минета.
— Пока ты не почистишь зубы, не смей лезть к Карин и Сасори, поняла меня?!
— Фу, ты намекаешь на то, что я спидозная? — блондинка обиженно завопила мне вслед. Сейчас я не хотела думать ни о чем, кроме сна. Но мне приходится объяснять великорослой девице, что такое хорошо, а что такое плохо.
— Ино, на члене этого мажора может быть разного рода зараза. Я не хочу, чтобы ты общалась с детьми, пока не примешь ванну.
— Спасибо. Тогда и сама не разговаривай со мной! — блондинка обогнала меня и первая залетела в дом. У меня дикое предчувствие того, что сегодня я не смогу отдохнуть.

— Сакура, это ты? — стоит мне переступить порог дома, как я начинаю становиться всем нужной.
— Да, мам! Сейчас зайду, — я скинула ботинки и направилась в комнату, забросанную бутылками. — Медитируешь с утра пораньше?
— Лучшее средство от похмелья — это помолиться Господу! — женщина сидела на полу в позе лотоса с закрытыми глазами, вытворяя разные манипуляции руками. — Синий Бог, отпусти меня… Прошу тебя, Синий Бог, отпусти меня… Ммм…
— Тебе не кажется, что это уже богохульство? Нет, ну серьезно. Что еще за «Синий Бог»? — я присела рядом с матерью и стала за ней наблюдать.
— Это Бог алкоголизма. Если ему поклоняться, то никогда не почувствуешь похмелья. Именно поэтому я могу очень много пить! — женщина принялась за недопитую бутылку саке. Я не выдерживаю ее поведения и минуты. Мне лучше уйти, однако напомню ей одну вещь:
— Цуна, если ты не закодируешься, я заберу отсюда Итачи, Карин и Сасори, и ты больше никогда их не увидишь, это я тебе гарантирую. Увезу их, не найдешь потом. Надеюсь, это освежит твой бодун.

Блондинка поправила два хвостика, прячущихся за спиной и аккуратно прилегла на татами. Она уже давно отчаялась и привыкла к таким угрозам. Таков был и мой отец. Волевой, сильный, уверенный в себе, вечно угрожающий и избивающий мать вместе со мной. Я вобрала в себя все эти качества. Чего не скажешь о внешности. Ни у кого в роду Харуно не было зеленых глаз. Особенность, если не затрагивать волосы, которые по своей природе имели розовый оттенок. Уже молчу про бледный цвет кожи.

Поднимаясь по лестнице, мне навстречу вылетел младший брат. Я успела добежать до второго этажа, чтобы ребенок не снес меня, иначе кубарем полетели бы вместе. Беспечность — вот, за что я обожаю детей.
— Сара, ты вернулась! Экх… — мальчик прикрыл рот ладошкой. Я не растерялась и, достав из кармана компактный ручной аппарат, всунула в рот брату.
— Ичи, сколько раз говорить, чтобы носил с собой ингалятор? Я не могу вечно ходить в запасных, чтобы предотвращать твои приступы.
— Прости. Я просто услышал твой голос и очень захотел тебя увидеть. Вчера вечером я читал сказку Карин и Сасори, потому что ты работала.
— И поэтому сегодня после уроков ты можешь сходить в зоопарк со своим одноклассником! — я дала Итачи деньги. Мальчик восторженно посмотрел на меня и крепко обнял. — Ну, а теперь собирайся в школу!

Малыш убежал в свою комнату. А мне предстояло проверить еще нескольких членов семьи. В самой маленькой комнате в крохотной колыбельной спали двое близнецов. Их огненные волосы были спутаны, что было похоже на растекшуюся лаву. Эти дети были рождены от последнего мужчины матери. Он не выдержал пьянок Цунаде и бросил ее с детьми. «Минус один» — моя любимая фраза, когда очередной хахаль мамы сбегает из нашей контуженой семейки. Грешно так отзываться о собственном очаге, но иначе сказать язык не поворачивается.

Я направилась в следующую спальню, где тихо-мирно спал еще один мой брат. Приоткрыв дверь, я заглянула внутрь. Бетонный квадрат, а на полу матрас с сопящим подростком. У него ужасные синяки под глазами. Я тихонько присела на край лежбища и взяла парня за руку.
— Дей… — я шептала почти на ухо. — Я вижу уголок порно-журнала у тебя под подушкой. Дашь почитать?
— Не мое! — блондин резко подорвался и уселся на кровать. Я заливалась, не зная, как остановить приступ смеха.
— Сара! Вот же придурочная! — юноша накрыл голову подушкой. Глупенький. Думаешь, поможет?
— Вставай, Дейдара! Хоть раз за этот месяц посети школу…
— И выслушай тысячу насмешек а-ля «педик из алкосемейки»! — он резко замолчал, но после добавил: — Не пойду туда…
— И останусь без единого образования. Дей, тебе не стыдно? Даже Ино ходит в школу, несмотря на ночную работу.
— Ино трахают тридцатилетние мужики. Мне нет дела до этой шлюхи.
— Закрой рот! — я отвесила парню пощечину. — В нашей семье каждый делает все, что в его силах. Мы должны растить Карин с Сасори и найти способ закодировать маму. Поэтому ты не имеешь права осуждать сестру!
— Она мне не сестра. Я отказываюсь думать, что она хоть как-то ко мне относится.
Это было последней каплей. Я встала и молча направилась к двери. Но вот выйти без слов — не по мне.
— Иногда мне кажется, что ты вообще не относишься к нашей семье, — после я захлопнула дверь.

Лучшее средство снять напряжение — принять душ. Да, хотелось бы так думать. Картина, что я увидела, войдя в ванную, ввела меня в ступор — на полу возле унитаза сидела Ино, испуская рвоту.
— Что случилось?! — я подбежала к сестре, убрав выбивающиеся пряди волос из ее хвоста, чтобы не запачкать их блевотой.
— Без понятия. Я приняла душ, пошла завтракать и… буэ…
Меня осенило. Это было даже скорее не прозрение, а предчувствие, ибо догадки надо еще подтвердить.
— Ино, последний раз я покупала тампоны полтора месяца назад. У тебя еще не было в этом месяце?
— Нет, честно говоря, я давно их жду… — в этот момент она побледнела. — Сара, дай тест, пожалуйста…

***

Беготня женщин в белых одеяниях начинала раздражать. Да и не только это. Аппараты, что вечно пикают. Очереди, в которых всегда присутствует хотя бы один настырный посетитель. Я и Ино молча ожидали, когда нас позовут, занимаясь своими делами. Блондинка выписывала своему бойфренду смс-ки, а я тихонько дремала на ее плече, выпадая из сна после каждого уведомления телефона. Безумная усталость сведет меня в могилу, но, не потащи я сестру в клинику, она бы никогда сюда не заявилась.

— Сара, как думаешь, идти на свидание с Хиданом или нет? — девушка протянула мне телефон, дабы показать фото парня.
— Это тот неотесанный придурок, который по пьяни сбил на мотоцикле наш почтовый ящик? — я вскинула бровью.
— Он так долго уламывал меня погулять, что я просто уже не знаю, куда от него деться! — глаза блондинки загорелись, и она вновь принялась строчить в телефоне.
— Тебя ничего не смущает? — я тыкнула девушку в живот. Та недовольно покачала головой.
— Харуно. Проходите! — медсестра пригласила нас на прием.

Комната мало чем отличалась от коридора. Белые стены, пикающая аппаратура, девушки в белых одеяниях. В углу кабинета сидел зрелый мужчина с сединой на висках. Вероятнее всего, это и есть врач.
— Добрый день! Присаживайтесь! — доктор приветливо улыбнулся нам и указал на кушетку.
— Это что же, меня мужчина будет осматривать? — кокетливо замурлыкала Ино. Я дернула ее за руку и усадила рядом.
— Ты у врача. Веди себя прилично, — прошептала я ей на ухо, на что блондинка хмыкнула.
— Сейчас посмотрим анализы, — он подозвал к себе девушку из персонала, и та передала ему папку с результатами Ино. Мужчина прищурил взгляд и принялся читать документ, а затем радостно заговорил: — Что же, поздравляю! Третья неделя. Как себя чувствует будущая мама?
— Хреново. Я хочу есть, но еда выходит наружу, — девушка чавкала жвачкой, за что получила толчок в бок. Бесстыдница!
— Какая забавная леди. Это нормально, что организм отвергает некоторые продукты. Значит, вашему малышу такая еда не подходит.
— Зато мне подходит. Чертов ребенок! — блондинка шлепнула себя по животу. Врач был ошарашен поведением девушки.
— Простите, но нам уже пора. Спасибо за прием! — я схватила сестру и быстро вылетела из кабинета. Мы неслись по коридорам сломя голову, пока не покинули здание. Господи, как же стыдно!

— Ты чего меня так тащишь? Я же беременная, как-никак! — блондинка вырвалась из хватки и обиженно надула губы, скрестив руки на груди.
— Мне казалось, тебя не особо волнует этот факт, — я злобно посмотрела на сестру. Мы подошли к автобусной остановке.
— Да ладно тебе, Сара. Это же бред. Ну, какая из меня мамаша-то, а? — ее слова проехались по мне ножом. Я с обидой смотрела на Ино. Подъехал школьный автобус. Девушка шустро запрыгнула в транспорт, напоследок послав мне воздушный поцелуй. Я решила снять напряжение перекуром, после чего села в следующий автобус.

***

В доме было тихо. Вероятнее всего, ребята ушли в школу. Этот факт не мог не радовать меня — уставшую до чертей. Я скоро свалюсь с ног. Неожиданно со второго этажа послышались странные звуки. Когда я поднялась по лестнице, стало понятно, что это был кашель. Я сорвалась с места и побежала на звук. Спальня близнецов. На полу лежал задыхающийся Итачи, а в кроватке плакали два малыша. Скорее всего, один из них обмочился и разбудил другого.

— Ичи, дыши! Ичи! — я схватила брата и сунула ему в рот аппарат для дыхания. Господи, только бы успеть! — Ну же, давай! Дыши, Ичи, дыши! — трясущимися руками я помогала ему сесть. Минута, и приступ прекратился. На эмоциях я обняла его до хруста костей.
— Прости, сестренка. Я опять забыл ингалятор. Карин начала плакать, и я решил посмотреть, что случилось. Но мне стало плохо. Спасибо, что пришла. Теперь я могу идти в школу… — пока брат объяснялся, до меня кое-что дошло.
— Ичи, где Дей?! — я начала трясти ребенка за плечи, позабыв о его недуге.
— За ним приехали. Он достал что-то из ящика и ушел.

Я на минуту задумалась, а затем быстро побежала на первый этаж и стала рыскать по комоду в прихожей. Нет, это не может быть правдой. Отказываюсь в это верить! Я искала деньги, что копила на лечение Итачи. Мои опасения оправдались.
— Дерьмо! — я со всей силы врезала по комоду. — Стоп… — ноги понесли меня в гостиную, где чаще всего можно было застать мою маму. Как и предполагалось. Блондинка лежала в непонятной позе на диване и стонала в пьяном бреду. На полу были разбросаны осколки от бутылки. Терпению конец.

— Тварь! — я со всей силы пнула женщину ногой.
— Ммм… — она пыталась подняться. Я схватила ее за волосы и потащила в ванную комнату. Наклонив мать к раковине, я стала полоскать ее голову ледяной водой. Женщина вырывалась и кричала.
— Трезвей, мразь! — я пришла в бешенство и с новой силой трепала маму за волосы. Осознав, что попытки бессильны, я швырнула блондинку на пол и выбежала из комнаты. На втором этаже стало тихо. Меня это напрягло, поэтому я решила проверить. В спальне близнецов царил покой, ведь малыш Итачи уже успокоил братика и сестричку. Единственный человек в этой семье, на которого я могу положиться.

— Ичи, поможешь мне отнести Карин и Сасори к соседской бабушке?
Мы отнесли детей старушке, что жила по соседству, и Итачи смог спокойно отправиться в школу. Я не могу вернуться домой, ибо понимаю, что в нынешнем состоянии могу сильно покалечить мать, в худшем случае — убить. Поэтому поездка в полупустом вагоне с успокаивающей песней в наушниках John Lennon — Imagine для меня своего рода антидепрессант. Наверное, потому, что с детства я мечтала путешествовать. Моя семья японского происхождения, но из-за прошлого матери нам теперь приходится скрываться в самом ущербном штате США.
Все мужчины матери были японцами. Без исключения. Скорее всего, по этой причине все мои отчимы так быстро сбегали и не выдерживали характер Цуны. Я ненавижу свою мать, но в глубине души все же оставляю надежду на то, что она сможет излечиться и перестанет пить.

— Простите, но мне пора выходить, — меня разбудил приятный мужской голос. Как неловко уснуть на плече у незнакомца.
— Ради Бога, простите. И спасибо, что разбудили. Это и моя станция тоже, — я умоляюще скрепила ладошки.
— Все в порядке. Вы, наверное, очень устали. Поэтому я даже рад, что смог помочь вам в качестве подушки! — молодой человек мягко улыбнулся. Высокий парень, примерно того же возраста, что и я. Прямой нос. Темные бездонные глаза. Тонкие губы, изогнутые в приветливой улыбке. Черные, как смоль, волосы средней длины. Белая рубашка, светлые джинсы и кеды неплохо сочетались. Вкусный аромат хорошего одеколона. От него пахло свежестью. Рядом с этим человеком было спокойно. Я не сразу оклемалась, но, как только пришла в себя, направилась к выходу из вагона. Незнакомец по-прежнему стоял рядом со мной и улыбался. Наверное, единственный хороший момент, который я получила за утро. Поезд остановился, и мы вышли из вагона. Он кивнул мне и зашагал вперед. Я стояла и смотрела в ему спину. Эх, была не была!

— Простите еще раз. Мне очень неловко за свой поступок, поэтому я бы хотела как-нибудь это возместить, — я уставилась в пол и сложила руки за спиной, переминаясь с пятки на носок и обратно. Молодой человек развернулся и медленно направился обратно ко мне.
— Вы, случайно, не азиатка? — незнакомец пустил смешок.
— Так заметно? — я удивленно посмотрела на красавчика.
— Внешность и поведение играют большую роль. Американцы не извиняются, если заснут на чужом плече. Бывает даже наоборот — еще и нахамят.
— Соглашусь с вами. Местные жители не особо доброжелательны друг с другом. Помнится раннее детство в Японии, и какой контингент меня окружал. Извините, что рассказываю все это.
— Ничего. Я Саске, — парень протянул мне руку. Я робко протянула руку в ответ.
— Сакура… То есть, Сара! — я забегала глазами, выискивая в грязном асфальте что-нибудь, что поможет мне не так смущаться.
— Поэтому розовый цвет? — он кивнул на мою макушку. Впервые разговариваю с таким высоким человеком.
— Это? Они натуральные. Я родилась с такими.
— Удивительное явление природы. Значит, японка? Здорово. Я тоже. Раньше жил в Ояма. Решил путешествовать. И вот оказался в Техасе.
— Черт, серьезно? Я родилась в Ояма! Неожиданно встретить здесь кого-то из родного города.
— Аналогично. Мои родители держат свое додзе. Меня никогда не интересовали боевые искусства. С детства я увлекался фотографиями и решил, что должен запечатлеть каждый уголок этого мира, поэтому сразу после средней школы сорвался в путешествие. Ну, а вы…
— Можно на ты! — я последовала примеру парня и дружелюбно улыбнулась.
— А ты как попала в Браунсвилл?
— Долгая история. Мне бы не хотелось тебя задерживать.
— А я и не спешу, — парень предлагающе посмотрел на меня.
— Только давай не здесь.
— Договорились.

Мы покинули метро и двинулись к местному парку. Встреча в вагоне поезда оказалась весьма любопытной. Красивый молодой парень, родом из моего родного города, фотограф-путешественник. Что это знакомство даст мне самой?

Выслушай. Глава 2

Как сейчас помню. Я играла композицию Yann Tiersen — Comptine D”un Autre Ete L”Apre, которую должна была исполнить на отчетном концерте. С самого детства я была неразлучна с фортепиано. Мы еще жили в Японии. Отец бросил нас с Цуной, когда мне было пять, знатно избив мою дорогую пьющую маму. На момент, когда я пошла в школу, у мамы уже было трое детей (считая меня) — погодки Ино и Дей. Это были дети от второго мужчины матери — Дана, появившегося сразу после ухода моего папаши. Не самый плохой отчим. Учитывая то, что мама наотрез отказывалась устраиваться на работу, он не ушел из семьи, а продолжал обеспечивать малышей. Я начала продавать собственную выпечку на школьных фестивалях, этим самым облегчая задачу Дана поддерживать мое финансовое состояние. Но и такая жизнь длилась недолго. С Даном произошел несчастный случай, и его тело парализовало. Родители отчима забрали его домой, не забыв проклясть нашу семейку. В частности мою недотепу-мать. Мне очень его не хватало. Признаться честно, я была привязана к Дану. После его ухода в жизнь ворвался третий мужчина Цуны.

Это был самый ужасный из всех отчимов. В то время я уже перешла в среднюю школу и повела Ино в первый класс. Дею было столько же, как и мне, когда мой папа бросил меня. Мне приходилось просить соседей присмотреть за ним или вызывать няню на вырученные с фестивалей деньги. Новый отчим — Орочимару — был торчком. Его мерзкие шутки и оскорбления в мою сторону часто вызывали дома скандалы. Несколько раз дело доходило до насилия. Я не раз заявляла в полицию, но мне только и говорили, что я врунья из семейки Харуно, где одни чокнутые. Этот проклятый наркоман избивал меня полотенцем, в которое заворачивал мыло, отчего следов на теле практически не оставалось. В школе про меня стали пускать мерзкие слухи. Однажды, когда я возвращалась домой, за мной увязалась парочка одноклассниц, крича вслед разного рода гадости:

— Эй, Харуно, а правда, что Цунаде-сан недавно нашли в мусорном контейнере? При ней был пакетик с амфетамином, — спросила одна из них, за которой подхватила подружка.
— Забавно, что твоя мать меняет своих дилеров так часто. Быть может, именно ты тоже любишь быструю смену партнеров? У тебя ведь уже был в этом опыт, Харуно?
— Она постоянно куда-то спешит после школы. Как думаешь, в каком борделе она работает?
— Ей даже нет тринадцати. Стремно брать в проститутки девчонку, не достигшую возраста согласия, — они стали громко смеяться.

Мне ничего не оставалось делать, как убежать. Бежать со всех ног. Бежать к музыке, к пианино. Они не знали, как упорно я занимаюсь. Не знали, как мне тяжело совмещать заботу о детях, учебу и любимое занятие. Черт, они ни черта обо мне не знали! А я и не стремилась открываться. Я была замкнутым ребенок, погруженным в семейный быт и личные неразрешенные вопросы. Мне было трудно с кем-то заговорить, завести дружбу. Единственной заботой стало воспитание Ино, Дея и новорожденного Ичи. Их разница в возрасте с Деем была идентична нашей с Ино. Из-за образа жизни родителей малыш родился совсем крохотным. Уже в младенчестве у него начались проблемы со здоровьем. Мне приходилось неделями находиться в больнице, чтобы следить за его состоянием. Ичи был всего год, когда его отец умер от передозировки. Матери пришлось завязать с наркотиками. И тогда я решила действовать.

Мне было известно, что отец уехал в штаты. Я связалась с ним, дабы попросить помощи. В первый и последний раз. Он охотно согласился и даже пообещал предоставить жилье. После окончания средней школы мне удалось продать наш убитый горем дом и собрать деньги для переезда. Отец жил в Браунсвиле — самом ущербном уголке Техаса. Однако дом, в который мы въехали, был гораздо лучше однушки в Ояма. Плата за «щедрость» папы стала мне ношей. Но это был единственный выход, чтобы забрать детей из ада. Единственная вещь, о которой я жалела — крест на моем музыкальном будущем. Я понимала, что больше не смогу вернуться к нотам, ибо с началом новой жизни мне придется трудиться еще усердней.

Кем я только не работала: чинила машины, готовила отменные пиццы, занималась доставкой из китайского ресторана, орудовала на автомойке, даже была парикмахером животных. Конечной точкой моей карьеры стали ночные клубы. Здесь я нашла то, что грело мне душу — музыка. Да, это была не моя многоуважаемая и излюбленная классика, но, черт возьми, я была чертовски счастлива. Я работала ночи напролет, а днем отсыпалась. Время шло, дети росли. Когда Ичи пошел в школу, Цуна сделала мне «подарок», забеременев в пятый раз. Отца близнецов она не знала. По ее словам, секс у них произошел по случайности. То еще было веселье.

После рождения Карин и Сасори стало совсем сложно. Денег стало категорически не хватать. Ино с Деем подключились к семейному заработку. Каждый по-своему. Не знаю, могу ли я ругать Ино за ее распущенную половую жизнь, или осуждать Дея за торговлю наркотиками? В Браунсвиле проституция и наркоторговля считается нормой. Я боюсь, что малышу Ичи придется заниматься чем-нибудь подобным, когда он станет немного старше. Что станет с близнецами — даже думать не хочу. Единственным выходом остается обратиться к старику Джирайе — подонку, что бросил меня, оставив только кучу проблем и отняв детство. Лучше не придумаешь!

— Держи, — брюнет передал мне косяк, и я затянулась. Иногда вот так просто сидеть на вокзале с совершенно незнакомым человеком, расслабляясь марихуаной — лучший отдых, что может быть.
— В общем, жизнь у меня не задалась. А с появлением нового ребенка в семье расходы увеличатся. Еще и Дей...
— Значит, твой отец — местный владелец стрип-бара с подпольным борделем, известный, как мистер Джи?
— Именно, — я передала косяк парню. Он добил его и предложил скрутить еще один. Давно не курила хорошей травки. Этот Учиха знает толк в качественных вещах.
— Я как-то работал на него. Думаю, мне стоит сказать это сейчас, — он с осторожностью посмотрел на меня. — Не прими за сторонника сутерских утех. Я работал у него фотографом, устраивал фотосессии эскортницам. Снимки шли на официальный интернет-сайт и каталог для посетителей.
— Саске, я ненавижу, когда передо мной оправдываются. Ты делал свое дело. Не нужно сейчас извиняться передо мной за то, что когда-то работал с моим отцом. Тебе не кажется это глупым?
— Точно, — он почесал затылок, словно нашкодивший ребенок, желающий улизнуть от проблем. — Прости. Веду себя, словно школьник. Нужно быть немного серьезней.
— Не переживай на этот счет, — я улыбнулась парню и стукнула его в плечо. Он смотрел на меня, слегка прищурив глаза, как будто изучал мои черты лица.
— Я хочу помочь тебе. Только скажи — как? — он заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос. Впервые за столько лет я ощутила неподдельную заботу по отношению к себе.
— Ты уже помог тем, что выслушал меня. Спасибо. С остальным дерьмом я разберусь самостоятельно. Не впервые.

Саске достал из кармана блокнот с ручкой и, написав на нем что-то, вырвал лист, сложил и отдал мне. Я наклонила голову в бок. Он сказал, что в случае, если он понадобится, я всегда могу с ним связаться. Парень приобнял меня и чмокнул в висок, а затем в быстром темпе направился на станцию, махая на прощанье рукой. Я продолжала стоять, рассматривая цифры на листе. Сумасшедший. Дать свой номер незнакомке с кучей проблем — безумный поступок. Кажется, этот парень не из пугливых. В любом случае я не хочу звонить ему и досаждать своими проблемами. Это будет лишним. Что же, пора домой! Придется вызвать такси, ведь на часах за полночь.

— Папочка дома! — я сбросила ботинки и забежала на кухню с надеждой сытно поесть. На подоконнике сидел поникший Дейдара. Меня напугало его поведение. Я подошла ближе и попыталась заглянуть ему в глаза.
— У мамы снова случился приступ, — он не поднимал головы. Я села рядом с братом. — Ее забрали в больницу.
— Где все? — я достала пачку и протянула ее брату. Больше всего меня волнует, почему он один.
— Ино ушла на работу, Итачи у себя в комнате, Сасори и Карин спят, — парень поднес мне зажигалку.
— Почему не остановил сестру? Ты ведь в курсе, в каком она положении.
— Считаешь, можно остановить танк голыми руками?
— И то верно, — я тяжело вздохнула. И все же, у меня оставался нерешенный вопрос. Сейчас самое время разобраться насчет утренней ситуации.
— Как дела в школе? На работе? Вообще, в целом?
— Нормально. Странно, что ты интересуешься. Есть причины?
— Да так, пустяки, всего лишь краденные пятьдесят кусков, которые я откладывала на лечение Ичи.
— Черт... — он встал напротив меня, дабы выглядеть более серьезно. Я знаю этот его маневр. — Обещаю тебе — я все верну.
— Знаешь, дело не в этом. Ты вынес деньги из собственного дома. Мы ведь семья. Почему ты не сказал, что взял их?
— Чтобы ты раздула скандал по поводу того, что мне пора менять работу? Ну, прости.
— Чтобы это не выглядело так, словно ты их украл. Причина в этом, а ты не понимаешь, — я снова убегаю от него, отворачиваюсь спиной, оставляя напоследок лишь слова. Надеюсь, когда-нибудь ты признаешь нашу семью. Я просто подожду.

Я пошла на второй этаж. После того, как я навестила двух спящих близнецов, я направилась к первой двери возле лестницы. Когда я зашла, мне показалось, что я попала в маленькую сказку. Все чистенько, все убрано, приятный запах, а также множество игрушек и книг. Стены увешаны рисунками и плакатами. Брюнет сидел за столом и делал уроки. Его комната — обитель тепла и уюта. Этот ребенок всегда делает все, что от него требуется, никогда не говорит лишнего и не имеет привычки влезать в чужие дела. Иногда я представляю его взрослым парнем, за которым бегает куча девчонок, ведь Итачи-кун такой умный и симпатичный. Интересно, останутся ли в нем эти качества, когда он станет старше?..

— Сара, мама умрет, да? — он продолжал писать что-то в тетради. Я зашла слишком тихо, чтобы он мог меня услышать. У него очень хорошее чутье.
— Ичи, — я присела рядом с ним на корточки. Мальчик повернулся ко мне, и я взяла его маленькие ладошки. — Все будет хорошо.
— Не будет, — большие черные глаза роняли крупные капли слез. — Я слышал, что сказали врачи. Рак убьет маму в кратчайшие сроки... — он быстро достал из кармана ингалятор и поднес его ко рту.
— Будешь много нервничать, приступы усилятся, — я вытерла брату слезы и погладила по волосам.
— Сара, пообещай мне, что мы попрощаемся с мамой, когда придет время. Это важно.
— Обещаю, — я обняла брата. "Обещаю". Черт... Ненавижу это слово. Сейчас я в полной мере поняла, что мне стоит поговорить с Деем.

Я снова спустилась на первый этаж. Блондин был в зале, сидел на открытой веранде, наблюдая за звездами. Если я буду продолжать убегать от него, отворачиваться от его проблем, то никогда не смогу помочь ему. Как бы там ни было, он все еще ребенок. И он все еще мой брат, которого я искренне люблю. Усевшись рядом, я взяла его за руку и сымитировала улыбку, поджав губы. Он рассмеялся.
— Слушай, я тут пораскинул, место на кладбище стоит больших денег, а у нас во дворе так много свободного места.
— Я, конечно, не придерживаюсь норм и моралей, но мне кажется, что хоронить пока еще живого человека, который тебя родил, во дворе собственного дома, как минимум, не гуманно. Думаю, нам просто стоит найти участок подешевле.
— Дико извиняюсь, но не слишком ли много ей в этой жизни достается? Считай, третий дом купим, и только для нее.
— Ты имеешь в виду собственное место на кладбище?
— Именно, — кажется, наш юмор становится слишком «черным». Пора прекращать.

— Знаешь, Дей, какой бы Цуна не была, она наша мать, и мы обязаны ей хотя бы за то, что она не бросила нас. Мы все были готовы к тому, что она убьет себя, и мы все знали, что не сможем помочь ей с зависимостью. Мы не должны винить ее. Это был выбор Цуны. Нам остается только принять то, что есть. Ведь так?
— Все так, — он шмыгнул носом. Я обняла блондина, прижав к груди.
— Боже мой, даже ты способен на сочувствие, — горько улыбаясь, я гладила его по голове. — Ничего, мы справимся.
— Все в порядке, пока у семьи есть ты. Все остальное — неважно, — его слова согрели мне душу. Мы просидели так с ним еще некоторое время, пока Дейдара не заснул у меня на коленях. Тишину нарушил звук открывающегося замка. Я аккуратно уложила голову брата и последовала к месту шума.

— Ничего не хочешь мне сказать? — скрестив руки на груди, я строго наблюдала, как эта чертовка, будучи далеко не трезвой, пытается снять обувь. Ино, скоро я вмажу тебе так, что от тебя не останется мокрого места!
— Хо-ик-у, — буцнув туфли за комод возле входной двери, она с улыбкой посмотрела на меня: — Я соб-ик-раюсь сделать аборт.

Выслушай. Глава 3

— Ну-ка повтори, что ты собралась сделать? — я держала голову сестры под струей холодной воды.
— Сара, прекрати! Я беременна, как-никак! — она истерила и пыталась вырваться. Глупенькая, не поможет!
— Да что ты говоришь? Раз уж ты намерена избавиться от ребенка, соответственно, здоровье тебе не нужно.
— Пусти меня, демонюга! Мать в могилу свела и меня туда же хочешь?! Хрен тебе! Еще тебя переживу!
— Это вряд ли, — я резко повернула ручку крана с синей отметки на красную. Как только пошел пар, блондинка заверещала куда сильнее. Как следует намучив сестру, я отпустила ее запястья и голову, дав девушке возможность подняться и швырнув ей в лицо полотенце.

— Вот же придурочная! Давно у психиатра обследовалась? Твоя жестокость не знает границ!
— Инна, какой к черту аборт? — я игнорировала ее вопли. Меня волновал только ребенок.
— Я уже все решила. Наш семейный бюджет слишком мизерный для содержания еще одного отпрыска. А нам еще маму нужно спасать.
— Забудь о Цуне. Сейчас...
— Закрой рот! — это первый раз, когда Ино кричала на меня. — Хватит так безразлично относиться к маме! Если тебе и Дею на нее плевать, не забывай о том, что есть еще я, Ичи и близнецы, которые верят и надеются на ее счет.
— Цу... Мама в больнице. У нее снова случился приступ. Врач сказал, что долго она не протянет. Болезнь убивает ее. Она сама отрезала себе срок алкоголем. Сама, понимаешь? Сама! Никто этого не хотел. Я неоднократно просила ее закодироваться. Была возможность помочь ей, но она отказалась от нее, потому что привыкла жить, как свинья!

Ино молчала. Она просто плакала. Я понимала ее чувства. Хоть я и ненавидела собственную мать... Если подумать, Цуна ни разу не бросила нас, как бы тяжело не приходилось. Только за это я могу быть ей благодарна. Все остальное останется на нее совести. Мне больше нет до нее дела. Сейчас у меня есть только мои братья и сестры. Я хочу дать им будущее, которого у меня не будет. Дейдара окончит школу и завяжет с дилерством. Инна удачно выйдет замуж. Итачи поступит в колледж. А Карин и Сасори... Они вырастут замечательными детьми. Вот, чего я желаю. Поэтому мне нужно хорошенько постараться. И начну я прямо сейчас.

— Не делай то, о чем потом придется жалеть, — я обняла сестру. Ее тело еще не высохло после моих «пыток».
— Почему ты так об этом беспокоишься? Еще не время становиться матерью. Я смогу родить, когда стану взрослой и...
— Не сможешь, — мне придется рассказать правду. — У тебя отрицательный резус-фактор. Ты останешься бесплодной, убив плод.
— Откуда ты знаешь мой резус? — девушка отстранилась от меня. Я опустила глаза в пол. Ну, пути назад нет.
— Я смотрела твою медкарту. У тебя такой резус, как и у меня. Вот почему я хочу тебя остановить.
— Не поняла, — она в недоумении посмотрела на меня. Осмыслив услышанное, Ино побледнела. — Сара...
— Знаешь, дети — это здорово! — я понимала, что сейчас расплачусь. — Пожалуйста, не повторяй моих ошибок.
— Почему ты не говорила мне раньше? — блондинка прижала меня к себе, уткнув мою голову себе в плечо. Ино знала, что я буду сдерживаться до тех пор, пока не останусь одна, поэтому сделала так, чтобы мои слезы никто не увидел, в том числе и она. Дрожащими руками я обвила ее спину. Слезы теперь не остановятся.

— Я не хотела, чтобы об этом кто-нибудь знал. Прости, что так долго молчала.
— Все хорошо. Ты не должна извиняться, — она нежно гладила меня по голове. — Когда это случилось?
— Мне было четырнадцать. Меня изнасиловали. Через некоторое время мой организм начал странно себя вести. Я обратилась к врачу и узнала о беременности. Человек, который изнасиловал меня, оплатил аборт. Я узнала о бесплодии, когда мы с Ли хотели пожениться. Он очень хотел детей, но у нас долгое время ничего не получалось. Я решила обследоваться и...
— Рок Ли? Твой бывший из Гонконга? Никогда мне не нравился! Все уши про свой тайский бокс прожужжал.
— Но он был бы прекрасным отцом. Мы расстались, когда он узнал о моей проблеме. Только подумать, мы были вместе три года.
— Значит, яиц у него нет! — ее вердикт заставил улыбнуться. — И все же... Человек, который сотворил с тобой такое — кто он?
— Это уже не так важно, — я отстранилась от сестры, мягко улыбнувшись девушке. Мы еще долго разговаривали о моем прошлом. Ино не помнила многого, что происходило с нами в детстве. Это к лучшему.

Было уже совсем поздно. Я проверила спальни. Все давно были погружены в Царство Морфея. Пьянчужка Ино храпела громче всех. Я не решилась рассказать ей о человеке, что испортил мне жизнь. Не вижу причин лишний раз упоминать это существо. Однако сейчас мне придется обратиться к былому, чтобы помочь семье. Это неправильно, это омерзительно, это ужасно. Но я решилась. Не ради себя, а ради них — моих самых дорогих людей. Дрожащими пальцами я набрала номер. Со мной заговорил автоответчик. Как и предполагалось. Совсем не удивительно. Что ж, оставлю голосовое.
— Привет. Это Сара... То есть, Сакура. Мне нужна помощь. Это очень срочно. Буду ждать звонка, — после я отключилась. Остается надеяться только на чудо. Хм... Чудо? Я стала рыться в кармане своей куртки в поисках клочка бумаги, что дал мне мой новый знакомый. Нашла! Быстро напечатав цифры, я двумя руками уцепилась в телефон и поднесла его к уху. Как тревожно. А что, если он уже спит? Блин, конечно же, он спит! Второй час ночи как-никак. Может, сбросить? Уже поздно, больше пяти гудков прошло! Что же делать? Почему я так нервничаю? Проклятье!..

— Алло, — от неожиданности я едва ли не выпустила из рук мобильник. И что мне сказать? — Алло, кто это?
— Эм... — я веду себя, как школьница, ей Богу! — Привет. Это Сара. Ну... Та, что вырубилась у тебя на плече в метро.
— Сакура? Это правда ты? — сонный голос переменился. — Я так боялся, что ты не позвонишь.
— Прости, что так поздно набрала... — мне правда было стыдно. Но я не ожидала его реакции.
— О чем ты? Звони в любое время. В этом нет проблем. Собственно говоря... У тебя что-то случилось? Все в порядке?
— Нет, я... — придумывать причину некогда. Лучше сказать правду. — Честно? Я просто хотела поговорить, вот и все.
— Фух, я уже начал переживать, — он действительно беспокоится. И это чертовски приятно. — Ты сейчас дома?
— Дома, — в тот момент я не думала ни о чем. Мы просто захотели одного и того же. Наши желания были идентичны.

— Скажи свой адрес, — чувство, словно он улыбался в этот момент. Возможно, оно меня не подводит.
— Недалеко от собора непорочного зачатия. Третий дом с левой стороны, если считать от церкви.
— Вот это шифр. Позволь узнать, к чему такая засекреченность?
— В случае если мой телефон прослушивается террористами, я смогу находиться в безопасности дольше, чем те, кто открыто диктуют свой номер дома. Предосторожность, вот и всего.
— Ты серьезно? — его искренний смех заразителен. Я старалась не шуметь, дабы не будить ребят. — А теперь главный вопрос: какую пиццу любишь больше всего?
— Что?..

***

— Смотри, а это созвездие Кассиопеи!
Саске украл меня из дома и привез в порт. Отсюда хорошо видно город. До рассвета еще два часа, так что я успею выучить астрономию, преподаваемую моим новым другом. Этот сумасшедший взял с собой ящик пива и шесть коробок с пиццей разных вкусов. Мы сидели на капоте, рассматривая звезды. В салоне играла атмосферная музыка.
— Похоже на «дабл-ю», — я облизывала пальцы. Это был последний кусочек с острыми специями.
— Русские говорят, что это «эм», — брюнет вытер руки салфетками. Теперь мне стыдно...
— Ты общался с русскими? — я решила «быть девочкой», повторив действия Учихи. В конце концов, рот у меня тоже грязный.
— Да. Удивительные люди! Подкладывают кирпичи под диван вместо ножек. Вилками отрезают кусочки омлета. У них одно ругательство может отображать более десяти состояний человека. Это же гениально!
— Всегда знала, что во мне есть славянские корни, — я хотела сделать глоток пива.

— Проклятье, закончилось. Можешь принести еще баночку?
— Одну минуту, — он вскочил с капота и побежал к багажнику, перед этим переключив песню. Саске вернулся с моей просьбой, вдобавок укрыв меня пледом. — Прохладно становится.
— Спасибо. Это же Robbie Williams — Beyond the Sea, верно?
— Один из любимых исполнителей, после Льюиса Армстронга.
— Любишь джаз? — я потянулась за банкой. Он ее даже открыл. Это уже слишком.
— Люблю музыку в целом, — он достал косяк. Сделав лишь одну затяжку, Саске передал его мне. — А тебе что по душе?
— Я истинный поклонник классики, исполняющий хаус в ночных клубах! — воспоминания о прошлом заставили меня грустить. — Я так скучаю по игре на фортепиано, что сил нет. Мне кажется, это время было лишь прекрасным сном.
— Сакура... — он с сочувствием посмотрел на меня. Наши глаза встретились. Затем он резко встал и, вырвав из моих рук пиво с косяком, швырнул их куда подальше, а меня потащил на себя. Что происходит?!

— Сейчас будем танцевать!
Саске взял меня за руки. Эти хаотичные движения заставляли смущаться от моей неуклюжести. Кажется, ему все равно. Он танцует потому, что ему это нравится. Не для оценки или чего-то еще. Просто в свое удовольствие. Я решила последовать примеру Учихи и стала за ним повторять. Мы так глупо плясали, что все время смеялись. Представляю, как это выглядит со стороны: двое пьяных ребят танцуют невпопад, забив на такт музыки. Его улыбка заставляла меня улыбаться в ответ. Черные волосы развивает ветер, донося мне его запах. Такой приятный. Хочется окунуться в него с головой, забыв обо всем. Задумавшись, я забыла о движениях и споткнулась. Кубарем полетев на Саске, я сбила его с ног. Мы упали в траву. Так уж вышло, что я оказалась сверху. Мы оба тяжело дышали, пронзительно смотря друг на друга. Наши лица находились на расстоянии менее трех сантиметров.

— Я тебя почти не ощущаю. Ты хорошо питаешься? — он заправил мне волосы, что свисали прямо ему на лицо.
— Когда как. К примеру, сегодня я съела почти шесть больших пицц, — я дотронулась указательным пальцем его щеки.
Мы почти соприкоснулись губами, если бы не лягушка, прыгнувшая прямо на нос Учихи. Я никогда не слышала, чтобы парни так визжали. Я успела встать с него прежде, чем он в истерике стал бегать по дороге, умоляя о помощи. Я еле сдерживала смех. Саске смущенно поглядывал то на меня, то на лягушку, что убегала от его воплей.
— Думаешь, я кажусь странным? — он действительно волновался. Так стесняется, меня это умиляет.
— Думаю, что ты очень милый. Тебе не стоит казаться передо мной «крутым парнем». Мне по душе настоящий ты — искренний и добрый, умеющий выслушать.
— Вот как, — брюнет нелепо почесал затылок, а после удивленно посмотрел вдаль. — Смотри, рассвет!

***

Небо рассекали белые линии. Солнце вот-вот поднимется. Мы сидели в обнимку на капоте, укутавшись пледом. Его рука на моем плече такая теплая. Мне хотелось утонуть в его объятиях. Я чувствовала облегчение и покой. Как будто все мои проблемы провалились сквозь землю, словно их никогда и не было. Я уткнулась носом в шею Саске. Он чмокнул меня в лоб и отстранился. Я посмотрела на него. Тяжелый взгляд, пропитанный теплом. В его руках я словно под защитой. Мы отвернулись друг от друга, продолжая наблюдать за восходом. Черт, больше не могу!
— Слушай, — вот сейчас я буду выглядеть полной дурой, — у тебя когда-нибудь был секс на рассвете?
— Нет, — кажется, он сглотнул нехилый комок в горле, которым я его только что «накормила».
— У меня тоже, — после этого я посмотрела на него. Он повернул голову. Снова глаза в глаза. Это просто невыносимо.

В одно мгновенье мы просто вцепились в губы друг друга. Дыхание сводит. Он кусает так жадно, слово хочет съесть. Саске перевернул меня под себя. Я вцепилась ногтями в его футболку, дабы снять ее к чертовой матери. Ногами я обхватила его спину. Он резко оторвался от меня. Проклятье, в чем дело?!
— Погоди-погоди! — одышка мешает ему говорить.
— Что не так?! — я ошеломленно на него смотрела. — Только не говори, что ты девственник.
— Нет. Просто... — его щеки покрыл легкий румянец. — Я что-то вроде старой школы. Не хочу просто перепихнуться с девушкой, которая мне нравится. Я желаю заняться с тобой любовью. В этом есть большая разница.
— Думаешь, я бы ложилась под парня, с которым не собираюсь делать это в дальнейшем, м?
— Саку... — он не успел договорить, как я перевернула его и уселась сверху. Мне всегда больше нравилась поза наездницы.
— Молчи и ничего не говори, — я чмокнула его в губы, сняла с себя майку и приступила к делу...

Выслушай. Глава 4

Ну вот... Такой сладкий сон прерван! Я уже знаю, кто тот негодяй, что швыряет мне в окно камешки. Стоит мне покинуть кровать, как я мигом выпишу ему нагоняй. Вот только выползти из постели для меня — целое дело. Так хорошо себя чувствую, лежа под теплым одеялом и купаясь в лучах весеннего солнышка, вяло потягиваясь в длину кровати. Прошло больше полугода с нашего с ним знакомства, а я уже не представляю свою жизнь без него... Саске буквально ворвался в мою жизнь и завел ее в новом ритме. Благодаря ему я могу поддерживать состояние матери, тем самым не давая угаснуть боевому духу своих братьев и сестер. Тем не менее, за все время никто из семьи ее ни разу не посетил. Наверное, им наконец дошло, что с ее уходом в доме стало гораздо лучше. Мне хочется верить, что теперь так будет всегда.

Медленно проходя через комнату к окну, замотавшись в махровый халат, я открыла старую облезшую раму. Он стоял возле своего старенького рыжего пикапа, спрятав одну руку за спину. Из машины играл Louis Armstrong — What a Wonderful World . Примерно так начинается каждое мое доброе утро. На асфальте уже было готово очередное послание мелом. «Жаль, что сегодня я не смог приготовить для тебя завтрак в постель». Глупый Саске. Он думает о таких вещах, невзирая на усталость. Как жаль, что проигнорированным талантливым фотографам приходится работать грузчиками, чтобы накопить на свою мечту. Но больше меня смущает, что основную часть своих сбережений он тратит на меня. Я надеюсь, что когда-нибудь возмещу ему каждую копеечку.

— Ты так и хочешь мне шибку разбить, — я скрестила руки на груди.
— Лишь потому, что хочу поменять это старье! — он улыбнулся во все тридцать два. — Отойди назад.
— Блин, только не это, — я резко отстранилась от окна. Через мгновенье Саске уже сидел у меня на подоконнике.
— Это тебе! — брюнет протянул мне цветы. Я неспешно приняла шикарный букет синих люпинов.
— Черт, второй этаж! Ей Богу, когда-нибудь ты расшибешься, паркурист недоделанный.
— Потерпел четыре сотрясения, дважды ломал обе руки, а правую ногу и того трижды. Ты еще надеешься, что я остепенюсь?
— Придурок... — я толкнула парня и собиралась за вазой, но Учиха схватил меня за запястье и потянул на себя.

Сильные руки обхватили мою талию. Он часто ругается на меня из-за недоедания. Халат уже оказался у нас под ногами, когда я повернулась спиной к Учихе и опрокинула голову назад. Саске легонько коснулся губами моей шеи, поглаживая грудь и живот. Его нежность будоражит во мне маленького дикого котенка, который лащится только со своим хозяином. За все время, что он со мной, Саске ни разу не сделал что-то, что могло бы меня обидеть. Возможно, я наивно и слепо доверяю ему, поэтому не вижу черноты в его душе. Но у меня нет ощущений, что этот человек способен причинить мне боль. Мне кажется, это вовсе невозможно. Брюнет спустился руками к моим ягодицам и, резко развернув меня лицом к лицу, заманил в глубокий поцелуй. Я знаю этот маневр. Но сейчас не время придаваться страсти. Понедельник, начало новой недели, и у меня есть утренняя работа.

— Дети скоро проснутся. В другой раз, — я отстранилась от Саске, потянувшись за халатом.
— Эй... У нас есть целых десять минут. Почему бы не воспользоваться ими?
— Я предпочитаю качественный секс, а не паруминутное соитие. Лучше помоги мне с Карин и Сасори.
— Эх, а я-то думал, тебе нравятся кролики, — он усмехнулся, кидая взгляд на мягкую игрушку, что подарил мне на Рождество.
— Идиот! — я швырнула в брюнета подушку, после чего завязалась конкретная драка.
Это была битва не на жизнь, а на смерть. Комната уже была атакована перьями. Саске не жалел силу, чтобы смачно навернуть меня по голове. Бой продолжался до тех пор, пока на пороге моей комнаты не появилась грозная троица. Я быстро среагировала.
— Ичи, здесь пыльно. Бегом завтракать! — я бросила подушку и стала толкать ребят на кухню. Все топали в назначенном направлении. Я старалась сдерживать кипящую в жилах кровь, дабы не багроветь.

— И чем это вы занимались? — самый младший никак не унимался. Все-таки иногда его смышленость некстати.
— Мы решили немного подраться подушками. Вот и всего, — кажется, сейчас я нервно улыбаюсь.
— Тебе давно пора поставить звукоизолирующую дверь с хорошим замком, — ухмылялась Ино.
— Не поверишь, Сара, но сейчас я с ней согласен. Ну, или оставляй нам записки, когда вход в твою спальню воспрещен, — Дей решил подключится к стебу сестры.
— Да-да-да, очень смешно! Я еще двух малолеток не уведомляла о том, что собираюсь делать в своей, мать его, комнате, — как бы не было смущающе, я была рада союзу Ино и Дея. В их случае, это большая редкость.
— Сакура, не злись, — нас догнал Учиха. — Ребята правильно говорят. Дверь давно требует замены.
— И ты туда же... — я наконец-то довела всю «цирковую труппу» до кухни. — А теперь немедленно уселись и ждем, пока я закончу со стряпней!
— Слушаемся! — хором ответила троица.

С завтраком мне теперь помогает Саске. Ино освободили от этой обязанности, поскольку ее живот несколько лишний и без того на маленькой кухне. Не могу сказать, что она ждет рождения малыша, однако с проституцией было покончено сразу же, как я рассказала ей свою историю. Даже Дей стал немного мягче относиться к сестре. Бывает, иногда помогает ей с покупками. С Итачи все как обычно — мой золотой ребенок никогда меня не подводил. Даже сейчас, когда Сасори и Карин уже сидели на детском стульчике, уплетая фруктовое пюре. Также не могу не сказать, что новая мебель и ремонт в спальнях Инны и Дейдары — большая заслуга Саске. Он починил, казалось бы, неисправный холодильник и даже поменял все краны в доме. Учиха хотел завести собаку, однако этому я дала протест. Еще животины мне не хватало! Одна вот-вот из меня тетку сделает, другой постоянно сваливает куда-то на ночь, за третьим нужно следить во избежание приступов, а близнецы — это вообще отдельная тема. Тем не менее я довольна своей жизнью. Я люблю свою жизнь и людей, что в ней присутствуют.

Омлет готов. Осталось всех накормить и отправить в школу. Завтрак проходил как обычно. Мы шутливо общались друг с другом. У Итачи всегда находилась пара-тройка увлекательных историй. Он был первый, с кем Саске удалось подружиться. Изменчивый характер Дейдары и апатичность Инны стали небольшим препятствием для Учиха, однако, не сразу, конечно же, но и к этим двум ему удалось найти подход. На самом деле, я понятия не имею, что ему в этой жизни вообще неподвластно. Дейдара пользуется добротой Саске, часто занимая у него денег, а Ино порой его игнорирует. Эти белокурые ненастья не всегда участвовали в семейной беседе, но бывали и такие радужные деньки, когда утро становилось по-настоящему шумным. Один раз мы даже устроили перестрелку едой. Вот только убирали все я и Саске.

— Так, семейство, что с бюджетом? — пока Учиха мыл посуду, я решила распорядиться финансами. Сегодня был день выдачи карманных денег.
— Мне нужно пятнадцать баксов, чтобы закончить научный проект. От него зависит моя итоговая оценка за год, — Ичи был единственным членом семьи, кто тратил деньги разумно. Я никогда не переживала, если давала ему много.
— Пятьдесят баксов, — ну да, чего еще можно ожидать от проблемного братца.
— Ты еще пятьдесят кусков не возместил, — я решила повременить с выдачей и напомнить о старых долгах.
— Черт, сколько еще раз ты напомнишь об этом? Я отдам, как только разойдется новый товар, который я закупил на эту суму. Обещаю, я принесу даже больше...
— Найди новую работу, — я протянула купюру брату. — От твоей наркоты одни убытки.
— Ты сама употребляешь, — за это блондин получил от меня подзатыльника. Итак, двоих деньгами снабдила.

Ино практически не нуждалась в финансах, т.к. ее бойфренд обеспечивал ее во всех потребностях. Однако я могла сваливать все на подростка, до сих пор зависящего от родителей. Тем более, что отцом был явно не он.
— Ино, сколько? — я отсчитывала деньги. Обратив на нее внимание, меня настиг ужас. Ее лицо застыло с широко открытыми глазами. Такое лицо я часто видела у Цуны во время беременности на больших сроках. И это сравнение меня очень пугает.
— Эй, Саске, ты зачем играешься с посудой? Воды уже под стол набежало, — Дейдара заметил большую лужу на полу. Учиха закрыл кран и посмотрел под ноги. Струи от раковины не было. Если это не кран, тогда...
— Ино, только не паникуй... — я сделала глубокий вдох и медленно стала подходить к сестре. Дейдара насупил брови, в то время как Ичи сообразил, что к чему. В одно мгновенье весь дом настиг ужасный крик...

***

Мы все возле родильной палаты. Сегодня было не до школы. Ино строго-настрого запретила присутствовать во время родов. Я не могла пойти против ее решения, но ссорились мы с ней на этот счет знатно. Сказать по правде, она собиралась сделать аборт на последнем сроке, за что я почти выгнала ее из дому. Все обошлось благодаря Саске. Не знаю, как он ее переубедил, но она передумала избавляться от ребенка, и разговор на эту тему больше не заходил. Что он ей сказал, останется для меня загадкой. Я не знаю, что она задумала, поэтому мне стоит внимательней следить за ней. Кто знает, что в голове этой девицы.

Дейдара мирно посапывал у меня на плече, а Ичи крепко держал меня за руку. Малыши сидели на ручках у Саске. Он подружился с Карин и Сасори, словно они были его родными братом и сестрой. Учиха вообще был хорош в общении с детьми. Ему быстро удавалось налаживать с ними контакт и создавать с каждым особую связь. Завидую ли я ему? Возможно. Ведь мне никогда не постичь этого.
— Я думаю, нам нужно прямо сейчас посетить маму, — неожиданно заговорил Итачи. Я удивилась.
— Ты не боишься оставить Ино одну? Скоро у тебя появится племянник, — я пыталась отговорить брата от этой идеи. Не спорю: ничего не стоит встретиться с Цуной, лишь только спуститься на три этажа ниже, но... Разве сейчас это так важно?
— Я ни разу не видел маму с тех пор, как она попала в больницу. Ино справится и без нас. У меня чувство, что мы нужны маме прямо сейчас. Пойдем, — брюнет резко встал и потащил меня.

Я разбудила Дея и объяснила ситуация. На предложение навестить Цуну он лишь ухмыльнулся и попросил не напоминать ему о ней в такой момент. Как не странно, он беспокоился больше о Инне, чем о матери. Его отношение к Цуне всегда колебалось. Дей сочувствовал ей, и в то же время ему не было ее жаль. Ненавидел ее, но любил. В последнее время он ведет себя странно. А его друг Яхико словно прописался у нас дома. Однако после его визитов братец всегда в приподнятом настроении. Надеюсь, этот рыжеволосый парнишка действительно хороший малый.
— Саске, мы с Ичи к Цунаде. Будь на связи, — я послала брюнету воздушный поцелуй, на что получила в ответ теплую улыбку. Он кивнул мне. Взявшись за руки, мы с Ичи отправились к матери.

***

— Добрый день. Где находится пациентка Харуно? — спустившись на нужный этаж, я выловила первую попавшуюся медсестру в поисках нужной палаты. Я даже не знала, где он лежит.
— Здравствуйте. Вы... — она оторвала глаза от огромной кучи папок, которые еле удерживала в маленьких ручках, и рассеяно посмотрела на меня.
— Мы ее семья. Дети, если говорить точнее, — после моих слов девушка поменялась в лице.
— Мне жаль, но ваша мама очень слаба. Боюсь, ей осталось несколько дней. Она сказала, что не желает никого видеть, поэтому врач запретил к ней дальнейшее посещение.

Ее слова прозвучали будто под раскат грома. Я сжала маленькую ручку брата. Его сердечко разрывается от тоски по матери. Последние полгода он только и твердил о том, чтобы посетить ее, но я была непоколебима. Я следила за ее состоянием буквально по телефону, дабы лишний раз не видеть эту женщину. Я запретила Дею и Ино водить его к ней, однако мой эгоизм разрушил мир малыша Ичи. Нет, так не пойдет!
— Прошу вас, дайте нам возможность с ней увидеться! — я вцепилась девушке в руку.
— Мисс Харуно, вы не навещали ее на протяжении шести месяцев, когда у вас еще была такая возможность. Сейчас вход в ее палату закрыт. Она не хочет никого видеть. Прошу прощения, но у меня нет полномочий дать вам разрешение. Разрешите откланяться.
— Пожалуйста. Я думаю, она обрадуется, если мы придем... — девушка вырвалась из моей хватки. Брат уткнулся носом мне в бок. Я услышала тихие всхлипы. Черт, я снова все испортила. Я должна сделать все, чтобы Итачи попрощался с Цуной!

— Скажите, — я вновь обратилась к девушке. — У вас есть родители?
— Хм?.. — она остановилась и, повернувшись, непонимающе посмотрела на меня. — Разумеется, есть.
— Прекрасно. А теперь поставьте себя на мое место. Моя мать умирает. У меня почти не остается времени с ней попрощаться. И сейчас у меня есть единственная возможность увидеть ее в последний раз, потому что я встретила вас на пути к ней. Будь это доктор, о прощании можно было бы забыть. Но почему-то мне попались именно вы. — она все больше менялась в лице. Можно добавить щепотку правды. — Если честно, я делаю это не для себя. Мой младший брат безумно любит ее, и ему нужна эта встреча. Я облажалась. Я ни разу не привела его к ней. Вот, почему она запретила пускать к ней посетителей. Она обижена и очень одинока. Это моя вина. Но я хочу все исправить. Пожалуйста, если у вас есть хоть капля сострадания к такой эгоистке, как я, то умоляю вас — помогите мне.

Она перевела взгляд с меня на Итачи. Он смущающе стал прятаться за мою спину. Девушка оценивающе еще раз осмотрела нас двоих. После глубокого вздоха, она подозвала меня к себе и попросила подойти поближе, чтобы я смогла услышать ее шепот:
— Тринадцатая палата. Возле ресепшна висят одноразовые халаты и шапочки. Наденьте их и спокойно ищите палату, стараясь не привлекать внимания. Если вас поймают, скажите, что искали наугад. Здесь лежат пациенты, которые сдались и ждут своей участи, поэтому отделение маленькое. Ведь большинство онкобольных хотят жить и делают для этого все, что действительно порой поражает. Возможно, ваша мама могла бы стать такой, — она отстранилась от меня. У меня есть шанс!
— Большое спасибо, — я поклонилась девушке и быстрым шагом понеслась по коридору, таща за собой брата.
— Удачи! — медсестра крикнула нам вслед последнее слово. Мы надели костюмы и аккуратно дошли до нужной палаты. Надеюсь, нас не обманули.

— Ну что, готов? — я посмотрела на серьезного Ичи. Последний раз он был так серьезен, когда пошел в школу.
— Я знаю, что скоро она оставит нас. Поэтому мне нужно успеть сказать ей кое-что важное.
Итачи... Он всегда был безумно добрым ребенком, что отличало его от других детей. Его большое любящее сердце никогда не изменится, даже под гнетом проблем, предательств и страданий. Он очень сильный маленький человек. Возможно, когда он вырастет, ему придется занять мое место.
Мы зашли в палату. Она лежала полностью высохшей, с бледной кожей и ужасно сухими на вид волосами. Катетер с капельницей, дыхательный аппарат. На ней не было живого места. Однако ей хватило сил среагировать на наш визит.

— Кто... — блондинка медленно повернула голову на дверь и расплылась в улыбке, увидев нас. Брат побежал к ее постели и стал нежно обнимать маму. Она гладила его по голове и спине. Мальчик даже не плакал. Кажется, он действительно счастлив.
— Итачи... Солнышко мое... Ты пришел проведать меня, да?.. И Сакура с тобой... А где остальные?..
— На восьмом этаже. У Ино отошли воды и начались схватки (но откуда тебе знать, что она ждет ребенка). Мы хотели присутствовать на родах, но она была категорически против (черт, яблоко от яблони). Поэтому я решила, раз уж мы оказались здесь, делать нечего — проведаем (только из-за Итачи), — я не упускала возможности уколоть ее.
— Вполне ожидаемо от тебя... — она ухмыльнулась. — Как близнецы? Дейдара? Инна?
— Карин и Сасори (если ты еще не забыла их имена) растут в любви и здравии. Твой старший сын постепенно превращается во взрослого мужчину, а дочь скоро станет мамой.
— Рада, что у них все хорошо... — ее голос звучит так, словно в горле скапливается вода. — Значит, я станут бабушкой?.. Как здорово...

— Тебе уже сказали о твоем состоянии? — я скрестила руки на груди. Даже если она при смерти, я не должна вести себя как размазня.
— Да... Я уже в курсе... — ей действительно очень тяжело говорить. — Не понимаю, зачем ты обсуждаешь это при ребенке...
— Он достаточно взрослый. К тому же, мы все знали, что кодировать тебя бесполезно, и ты убьешь себя в скором времени. Сама подумай: алкоголик с раком печени долго не живет, ведь так? Поэтому...
— Сара! — Ичи перебил меня. Черные глаза смотрели на меня со злобой. Кажется, я действительно перегнула палку.
— Извини, — нужно немного усмирить свой пыл. Но я буду не я, если не буду вести себя по свински. — Это я ему, если что.
— Прекрати, — брюнет всхлипнул. — Мам, у меня для тебя кое-что есть. Сейчас покажу.
— Что там?.. — силы почти покинули ее. Не представляю, как она держится.
— Вот! — брат достал из заднего кармана джинсов сложенный вдвое альбомный лист. Развернув его, он сначала показал содержимое маме, а потом мне. Боже... Он нарисовал Цуну в виде ангела с нимбом, арфой и крыльями, парящую в облаках. Мое сердце вздрогнуло.

— Сынок, это я?.. — уголки кофейных глаз налились мутными слезами. Она не убирала с лица улыбку. Откуда в тебе столько сил, что ты продолжаешь держаться?!
— Я нарисовал это, чтобы тебе было не страшно, когда начнется божий суд. Господь обязательно заберет тебя на небеса, — он поцеловал ее в щеку и аккуратно обнял за шею. — Ты хорошая мама. Я буду очень скучать.
— Итачи... — она закрыла глаза, и по ее вискам побежали белесые струи. Я отвернулась. Не хочу наблюдать за фальшивой драмой со стороны этой женщины. Не верю ее сожалению, ни капли!
Итачи резко вскочил и выбежал из палаты. Я направилась за ним, так как больше мне здесь делать нечего, однако блондинка на больничной койке считала иначе. Она замычала что-то невнятное. Я решила подождать, пока она сможет выговорить, но продолжала стоять к ней спиной.
— Сакура, ты...
— Не называй меня этим именем. Ты знаешь, что я ненавижу его, — снова провоцирует меня.
— Скажи мне... Просто ответь на один вопрос... Ты ненавидишь меня?..

— Ненавижу ли я тебя?.. — вопрос вызвал у меня ухмылку. Я повернулась к ней. Она выжидающе смотрела. Такая маленькая, такая беззащитная. Я почувствовала излишнюю силу. Медленно подходя к кровати, я все больше расплывалась в улыбке, напитываясь неизвестной мощью.
— Ты не контактировала со мной в младенчестве, доверив заботу соседям и улице. Ты довела моего отца, а затем и отчима до того, что они бросили нас. Ты взвалила на меня заботу о пятерых детях. Ты позволяла своему любовнику-торчку насиловать меня на глазах у его сына. Ты никогда не помогала мне. Ты никогда не работала. Да что там говорить? Ты, черт возьми, ни разу не проявила ко мне должного уважения! «Сара, я горжусь тобой!» — это так сложно сказать? И ты еще смеешь меня спрашивать, ненавижу ли я тебя?! Да я всю свою жизнь потратила на то, чтобы разгребать дерьмо, в котором ты скоро утонешь! Все деньги, что я потратила на твое кодирование, ушли коту под хвост! Твои дети выросли отличными ребятами! И это не твоя заслуга, а моя, понимаешь? Ты ни черта не сделала для них! Вот, почему мы сдались и забыли про тебя! Вот, почему ты осталась одна! Вот, почему сейчас ты лежишь здесь, медленно сгнивая! Ты умрешь, совсем скоро! Это твое наказание, и ты его заслужила!

— Прости... Саку... Сара... Мне очень жаль... Прости меня... Я всегда... Всегда гордилась тобой... Сакура...
И ее уст вырывались рваные фразы. Я взялась за голову и стала наматывать по комнате круги. Сколько накипевшего я только что выплеснула наружу. Мне так долго пришлось держать это все в себе. Как же легко на душе. Да, мне гораздо лучше! Теперь она умрет с чувством вины и одиночества. Я сделала все правильно. Именно так. Да...
— Ты была ужасной матерью. Ты самый убогий и никчемный человек. Ты — неудачница. Моя жизнь рушится из-за тебя, — я прекратила бродить туда-сюда. Подойдя к койке и присев рядом с ней на корточки, я до красноты вцепилась пальцами в постель. — Цуна, я не ненавижу тебя, — закусив губы, зубы издали скрип. Тишину нарушали только мои всхлипы и шмыганье носом. — Я мечтала возненавидеть тебя, но не смогла.
— Не ненавидишь... Вот как... — она небрежно погладила меня по голове. — Спасибо... За все... — после рука свисла с кровати, а аппарат заиграл продолжительным писком. Прощай, Цу... Нет. Прощай, мама...

***

Я медленно вышла из палаты и поплелась по коридору. У меня продолжало пищать в голове. Двоякое ощущение. Словно камень с души упал. На ногу. Мне позвонил Саске. Я ответила ему только когда зашла в лифт. Его слова гулом проносились по голове, хоть я и понимала их значение.
— Мальчик? Здорово. Буду через минуту.
Только я хотела спрятать телефон в сумку, как раздался следующий звонок. Номер не определился. Я подняла трубку и услышала громкую клубную музыку, женский смех и мужскую ругань на фоне. Озарение пришло ко мне сразу. Я не успела произнести ни слова прежде, чем со мной заговорили.
— Здравствуй, Саку. Прости, что сразу не ответил на твое сообщение. У тебя все в порядке? — голос был все тем же. Кокетливый и нахальный. Ненавижу его — этот голос... Я еле развязала язык.
— Папа, это ты?..

Выслушай. Глава 5

Скоро просверлю взглядом потолок. Я уже так долго валяюсь, что досчитала прокручивание вентилятора на люстре до тысячи. Сейчас это все абсолютно ни к чему, ведь у меня скоро важная встреча. Возможно, она решит мои финансовые проблемы. Главное — не сглупить и не струсить. Держись своего плана, Сара, и удача будет на твоей стороне.
Я в спешке привела себя в порядок и надела легкий сарафан фиалкового оттенка. Образ закрепился прической — собранными наверх волосами. Думаю, это будет придавать мне более строгий вид.

Выходя из комнаты, меня чуть не сбили. Саске и Ичи развлекались с утра пораньше, ломая дом игрой в салки. «Доброе утро!» — это все, что я услышала, когда они убегали. Я решила проверить остальную половину семейства. Спальня Ино была пуста. По всей видимости она гуляет с моим обожаемым племянником. Близнецы Сасори и Карин игрались в манеже. Остался Дей. Я приоткрыла дверь в его комнату и сразу же об этом пожалела...
— Сара! — в кровати лежал мой брат и его «друг», Яхико... абсолютно голые, еле прикрытые куском давно нестираного одеяла. Я извинилась и тихонько закрыла дверь, не привлекая внимания. Ну, конечное же, я давно догадывалась. Мой брат в самом деле гей. И его одноклассник, с которым он так хорошо ладил, оказался его любовником. Итак, что еще приготовил для меня этот важный день?

Спустившись на первый этаж, я подоспела к возвращению Ино. Два месяца назад она стала молодой мамой. Теперь у нее гораздо больше забот, чем раньше. Важнее всего, что с проституцией покончено. К своему удивлению я увидела Ино одну. Без коляски...
— Где малыш Неджи? — я чувствовала что-то плохое. Блондинка молча обошла меня и поплелась на кухню, чтобы налить себе сок.
— Неджи больше не будет жить в этом доме, — трясущимися руками она поднесла стакан к рту. — Я не могу дать ему будущее. Я вообще ничего не могу ему дать. Ему будет лучше в новой семье. Я продала его бесплодным молодоженам, на сайте. Теперь у нас есть деньги, а у него нормальная жизнь, — девушка выронила посудину из рук. Осколки, разлитый сок и ее полное отчаяния лицо. Мы стояли вот так — в тишине, ощущая под ногами лужу. В дверь позвонили, и я пришла в себя, а затем открыла дверь.

— Здравствуйте, полиция Браунсвилл, — мужчина в форме показал удостоверение и сделал шаг вперед, чтобы полностью зайти в дом. За ним стоял еще один полицейский. — Дейдара Яманака проживает здесь?
— Да, но... — и как на зло, словно в каком-нибудь фильме, все решили спуститься на первый этаж, дабы посмотреть, кто пришел. Самое ужасное то, что Дей шел впереди.
— Дейдара Яманака? — повторил коп.
— Я... — сонно ответил блондин, зевая и потягиваясь. Вообще совести нет!
— Вы арестованы за контрабанду наркотических средств и психотропных веществ, — полицейский достал наручники и в мгновении ока заковал в них моего брата. Все произошло настолько быстро, что никто не успел среагировать.
— Подождите! Я не перевозил дурь, клянусь! — Дей вырывался, пытался что-то доказать. Его взгляд, брошенный на меня в последний момент, заставил меня упасть на колени.

Когда полицейские уехали, Яхико спустился и склонил голову к моим ногам. Он умолял простить его и рассказал, что за их конторой давно велась охота. Босс просил у Дея сто кусков как вложение в общий бизнес, мол все деньги окупятся в большем размере. Но Главный, по всей видимости, предал его и сдал полиции. Деньги, что Дейдара дал ему, ушли в его карман безвозвратно. Я наблюдала за тем, как плакал этот рыжий мальчишка, а в груди почему-то кололо.
— Яхико, ты и Дей... — я не успела договорить, как он перебил меня.
— Я люблю его, — после этих слов он встал и ушел, ни сказав больше ничего. Мне было достаточно услышать и это. Мысль о том, что брат был нужен еще кому-то, кроме меня, давала мне надежду, что когда-нибудь я смогу отпустить его из-под своего крыла.

Я продолжала сидеть на полу, пока Саске не поднял меня и не вывел из дома. Он попросил Ино присмотреть за детьми и никуда не уходить. Мы сели в его пикап, и он тронулся. Я посмотрела на него, перед глазами была пелена. Соберись, Сакура!
— Сейчас я отвезу тебя на встречу, затем созвонюсь с Яхико, и мы придумаем, как вытащить Дея. Все наладится...
— Ино продала Неджи какой-то семье, — перебив его, я говорила так тихо, что сама не могла четко себя услышать.
— ...Я поговорю с ней, и мы что-нибудь решим.
— Ты считаешь, что все в этом мире можно исправить?! — не выдержав такого давления, я все же сорвалась на Саске. — Моя жизнь полностью погрязла в дерьме, и я не могу это исправить! Так почему ты думаешь, что у тебя получится?!
— Потому что я тоже часть этой семьи.
После его слов я ни сказала ни слова. Мы просто доехали до бара, и я молча вышла из машины. Не знаю, смотрел ли Саске мне вслед, потому что я шла вперед, не оборачиваясь. Я с трудом настроила себя на нужную волну. Нельзя останавливаться.

Сейчас я стояла напротив злополучного места, где обитал человек, с которым у меня назначена встреча. Стрип-бар «Рай флирта»... На входе меня уже встречали два здоровых амбала в черных костюмах — типичные охранники здешних клубов, которые уверенны, что им идут зеркальные очки.
— Имя, — низкий голос одним словом заставил меня дернуться. Этот здоровяк со всеми так знакомится?
— Харуно Сакура, — нужно больше уверенности, т.к. вряд ли они единственные терминаторы здесь.
Просмотрев свои списки, «люди в черном» кивнули мне и открыли дверь в клуб. На входе меня встретила полуобнаженная хостес в кожаном костюме. Она махнула головой, приглашая меня пройти за ней, и я живо пошла следом.

Мы прошли через полупустой зал — бармены скучали и лишь изредка бодяжили какие-нибудь напитки, девушки валялись на диванах или лениво крутились на пилонах. Казалось бы, типичный ночной клуб Бруклина, в которых я работаю, но я знала, что все не так просто. Мы остановились возле черной двери. Хостес достала черную ленту и попросила меня повернуться к ней спиной, дабы завязать мне глаза. Меня это смутило, но делать нечего. После девушка взяла меня за руку и куда-то повела. Она предупреждала о ступеньках. Их было не меньше двадцати, и они вели вниз. Дальше мы шли только прямо. Я слышала по обе стороны стоны женщин и мужчин, шлепки и выкрики. Мне становилось дурно. Куда меня ведут, черт возьми?! Наконец-то сопровождающая остановилась. Я услышала, как открывается дверь. В конце концов я сделала пару шагов вперед, и мне разрешили снять повязку.

Это был кабинет. Полки с журналами и различными интимными атрибутами, плакаты, статуэтки, кожаные кресла и центральный дубовый стол, за которым спиной ко мне сидел он... Стул резко развернулся, и я увидела эти жуткие глаза. Картинки из прошлого пробежали перед глазами, и меня начало мутить. Я старалась не подавать виду и даже попыталась улыбнуться.
— Нет ничего лучше, чем спустя столько лет встретить тебя, моя малышка Сакура! — все тот же ненавистный голос.
Верно говорят, люди не меняются даже с годами. Я сделала пару шагов вперед, и за мной захлопнулась дверь. Надо же, она была открыта еще несколько секунд после того, как меня завели. Неужели, проверяли, сбегу или нет?
— Во-первых, Сара. Во-вторых, не могу сказать того же о нашей встрече, Джирайя. О, нет... Папочка!
— Ого-го! — он подскочил с места, и похлопав в ладоши, скрестил руки на груди. Эти жуткие глаза не давали мне покоя. Он словно сам дьявол. — Удивлен, что ты признаешь меня своим отцом...
Ублюдок! Хочешь спровоцировать меня? Тебе придется хорошенько постараться!

— Не льсти себе. Человек, который изнасиловал собственного ребенка, не имеет права считать себя отцом!
— Господи, Сара, ты серьезно?.. — он театрально закатил глаза. — Давай на чистоту, я даже не был твоим первым. Мужик твоей мамаши преуспел в этом плане. Он насиловал тебя в угоду себе, а я сделал это с тобой ради тебя. Ты должна сказать мне спасибо. Я подготовил тебя к тому, что каждый мужчина может тебя обидеть.
— Из-за тебя я не могу иметь детей! — мой голос срывался. — Ты просто извращенный псих, который готов трахать даже ребенка ради собственного удовольствия, и этому нет оправданий. Не хочу больше это обсуждать. Я пришла сюда не за этим.
— Понимаю. Действительно, с каких пор дети бы стали приходить к своим старикам просто так? — он наиграно кивал.
Его образ не изменился. Высокий, мускулистый, сильный... Я чувствовала эту силу, исходящую от него. Даже седина не делала ему возраста, потому что лицо от последствий пластики было идеальным. Он предложил мне сесть напротив него, и я нехотя согласилась.

— Итак, сколько? — конечно же, они понимал, ради чего я пришла. Но почему так просто?
— Что? Даже не будет вопросов «зачем» и «для чего»? А как же шантаж? В чем подвох? — мое недоверие к нему было естественным.
— Умница-девочка. А теперь по порядку, — он повернул ко мне ноутбук. На экране была подборка статей. — «Главный наркоторговец Бруклина пойман» — история про подростка, который перевозил в город тонны наркоты, «Молодая семья обзавелась ребенком за деньги?» — пара, которая не так давно поженились, рассказали, как купили на сайте ребенка у одной юной девушки, «Помогите ребенку спастись от астмы» — думаю, здесь все понятно. Знакомые лица на фотографиях, не правда ли?
— Твою мать... — я чувствовала, как пульсировало в висках. Это же Дей, Ино и Ичи. — Но...
— Не забывай, где ты живешь. Здесь сплетни быстро расходятся, — он закрыл компьютер. — Идем дальше. Я не собираюсь тебя шантажировать, так как это уже наш пройденный этап. Скучно, не находишь?
— Сволочь... — я прошипела сквозь зубы. Было желание вцепиться ему в лицо.

— Знаю, милая, знаю. А вот подвох в тебе самой. Честно говоря, не думал, что ты пойдешь на угрозы, — он фальшиво улыбнулся. Я не понимала, о чем шла речь. Мужчина что-то написал на бумажке и «дружелюбно» протянул ее мне. Это был чек на миллион долларов. Сколько?! Но почему?..
Джи позвал хостес, чтобы она завязала мне глаза и вывела обратно. Прежде, чем девушка это сделала, он взял меня за плечо и резко наклонился к уху. Я ощущала неистовый страх, как и тогда... Когда оказала ему услугу за покупку дома.
— Вижу, ты хорошо подготовилась. Наверняка знала, что я могу найти выгоду из этой сделки. Молодец, мозгами в меня пошла, у Цуны их отродясь не было. Не зазнавайся только. Мои люди сказали мне, кто тебя подвозил. Если Саске Учиха сделает попытку сдать меня полиции, ты потратишь этот миллион на его воскрешение. У твоей сдохшей шлюхи-мамаши ведь не только вы четверо? Очень не хотелось бы топить двух маленьких близнецов словно котят. Помни, что малейшее твое действие против меня сулит тебе проблемы, несравнимые даже со смертью. Ты же хорошая девочка, Сакура? Не будешь расстраивать папу?

Меня прошибало током от каждого его слова. Он знал обо мне все. Читал меня словно книгу. Ему известно о моей жизни больше, чем я могла даже представить. Я сглотнула комок в горле и подобно солдату сделала кивок в знак согласия с его словами. Он убрал руку. Ощущение, словно жизнь выкачали. Я не соображал ничего до тех пор, пока меня не вывели из бара. В голове гудело, а перед глазами все плыло. Я поплелась вдоль улицы, пока не плюхнулась на бордюр. В попытке достать дрожащими руками сигареты, вещи из сумки рассыпались по асфальту. Когда выпал мой телефон, меня осенило. Я подкурила сигарету и набрала нужный номер. Долго ждать не пришлось.
— Ну, как все прошло? — как всегда взволнованный тон. Я молчала, без перерывов делая затяжки. — Алло?..
— Саске, забери меня отсюда...

***

Мы ехали молча. Саске знал, что в такие моменты мне ни к чему разговоры. Он сразу понял, что Джи все узнал. Мы были слишком беспечны. Я должна была подстраховаться, но упустила столько важным моментов. Бесполезно было думать, что он ни о чем не догадается. Мы наивно полагали, что шантаж — наш козырь в рукаве, но он обошел нас на несколько шагов вперед. Теперь остается только плясать под его дудку и продолжать молчать, а его дело будет цвести и благоухать. Ненавижу...
— Выходим, — Саске остановился и вышел из машин. Он открыл мою дверь, и я вернулась в реальность.
— Почему мы приехали к тебе? — Учиха подал мне руку, и я вышла. Он молча повел меня к дому. Мы зашли, и в нос сразу вдарил запах только что сваренного карри. Внезапно ко мне подбежала невысокая брюнетка средних лет, очень похожая на Саске, и крепко обняла меня. Я даже на секунду обмякла в ее руках.

— Здравствуй, дорогая! — она говорила на японском. Леди отстранилась от меня и улыбнулась. Я насупила брови.
— Вы Микото-сан, верно? А вы... — я перевела взгляд на мужчину, что стоял позади нее. — Фугаку-сан?
— Добро пожаловать, милая! — серьезность на его лице сменила искренняя улыбка. Они совсем не похожи.
— Сара, наверное, ты забыла из-за всего случившегося, что я рассказывал тебе о приезде мамы и папы. Прости, что не вовремя, но завтра они уже летят назад в Ояма, и я подумал...
— Все хорошо, Саске, — я взяла его за руку, а затем обратилась к его родителям. — Меня зовут Харуно Сакура. Рада знакомству. Пожалуйста, позаботьтесь обо мне, — поклонившись, мне оставалось только получать комплименты и объятия. Я давно не употребляла такого рода приветствия. Мы недолго потоптались в пороге и в конце концов пошли ужинать.

Атмосфера за столом была неподдельно домашней. Мы говорили обо всем. Я чувствовала себя, словно родители Саске были не только его семьей, но и моей. Шутки Микото-сан и интересные рассказы Фугаку-сана — все это настолько непосредственное и настоящее, что мне хотелось остаться здесь навсегда. После ужина родители начали намекать Саске на сюрприз. Он стеснительно улыбался, а я была в предвкушении. Мы пошли в его спальню. Он попросил не смотреть ровно десять секунд. Я закрыла глаза ладонями. После определенного времени я убрала руки и увидела, как Саске держал в руках гитару. Это что, шутка?
— Я думал оставить это напоследок, чтобы тебе не было скучно со мной. Теперь ты знаешь, как много у нас общего.
Он начал играть. Это был Романс Адама Валицкого. Я медленно присела рядом с Учиха и стала напевать мелодию. Он легко перебирал пальцами по струнам. Его пальцы, прижатые к ладам, были такими грубыми, что мне казалось, словно это вовсе не Саске. Я действительно впервые видела эту его сторону. Сейчас он был похож на отца — серьезный и невозмутимый.

— Я играл на ней с детства и сочинял свои мелодии. У меня нет такой любви к музыке, как у тебя, но она нравится мне не меньше, чем тебе, — он перестал играть, отложил гитару, и встав с кровати, потянул меня за собой. Танец?..
Мы медленно топтались на месте под мой напев. Саске подключился к нему. Низкий голос, но такой звучный и мелодичный. Я пребывала в эйфории от каждой секунды, что узнавала новые его черты, которые раньше, ввиду своей постоянно занятости, не замечала. Он прислонился ко мне лоб в лоб и нежно приложил свою ладонь к моей щеке. Я медленно закрыла глаза — то ли от усталости, то ли от переизбытка романтики. Мое сердце разрывалось от чувств к Учихе.
— Не пытайся делать все сама. Ты слишком долго была сильной и одинокой. Позволь мне не только выслушивать тебя, но и помогать тебе.

Сил сдерживаться не осталось. Я роняла слезы одну за одной, а он ласково вытирал мокрые следы на моих щеках. Удивительно, что там, где один человек не может справиться, второй с легкостью это делает. Я подняла голову и посмотрела в любимые ониксовые глаза. Единственный ответ, что я могу дать ему:
— Хорошо.

***

Попрощавшись с родителями и выслушав миллионы похвал в придачу с приглашением в гости, мы с Саске поехали домой. Пусть утро выдалось ужасным, но вечер действительно удался. Хорошее настроение было до тех пор, пока мы не подъехали к дому. Стояла скорая помощь и полиция. Саске затормозил. Я пулей вылетела из машины. На носилках несли Итачи... Я бросилась к брату.
— Ичи... Малыш... Я здесь... — я гладила его по ледяным щекам. Кожа была бледной. Он не дышал. — Ну же, открой глаза, Ичи... Итачи, открой глаза!..
— Мисс Харуно, — ко мне подошел врач. — Мы не могли бы поговорить?
— О том, что вы не спасли его или о том, как вы вернете мне брата?! — я вцепилась в маленькое тельце и всеми силами держала его в руках. Почему это случилось с тобой? Почему меня не было рядом? Почему?..
— Прошу вас, придите в себя и выслушайте. Ваша сестра позвонила нам, когда мальчик был уже мертв. У него случилась мгновенная асфиксия.
— Сара, прости! — Ино рыдала навзрыд. Я слышала, как дом разрывался от плача близнецов. — Я уложила его спать, и ровно через десять минут услышала кашель. Я была в ванной, но сразу же побежала к нему. Когда я зашла в спальню, то увидела, что он держит руку у рта, а ингалятор стоял рядом на тумбочке, нетронутый. Я подбежала к нему и стала брызгать ингалятор в рот, но он уже не дышал...

Ичи... Итачи... Его крохотное тельце на моих руках не шевелилось и не подавало никаких признаков жизни. Это действительно так, его в самом деле больше нет. Я качала его, напевая его любимую колыбельную на японском. Ко мне подошел врач.
— Миссис Харуно, вы являетесь опекуном мальчику? — мужчина говорил это как можно тише. Неудивительно.
— Наша мать умерла пару месяцев назад. Я еще не оформляла никаких документов, — после моих слов врач оглянулся, чтобы убедиться, что нас никто не слышит. Он понимающе на меня посмотрел.
— Сегодняшний инцидент спровоцирует полицию на создание судебного дела. Вы должны поторопиться, — он посмотрел на Ичи. — Мне очень жаль. Я видел это мальчишку в церкви каждое воскресенье. Он был хорошим ребенком. Мы должны зафиксировать его смерть и осмотреть тело. Простите, в нашем районе это обязательно, сами понимаете.
Я переборола себя и смогла отдать брата санитарам. Саске, договорив с полицейской бригадой, бросился к машине скорой помощи, и после коротких переговоров с водителем, сел в кузов. Прежде, чем уехать, он посмотрел на меня и кивнул. Я ничего не ответила. Не потому что не хотела — не было сил.

— Сара... — мы с Ино сидели на ступеньках нашего дома. Она не поднимала головы. — Я хочу вернуть Неджи, но эти супруги, которым я его продала, не хотят его возвращать. Знаю, я ужасная мать. Даже хуже, чем Цуна. Но... Я люблю его, ведь он мой ребенок! — она держалась за голову и судорожно качалась вперед-назад.
Я смотрела на нее и видела в ней себя. Да, все верно. Она выглядит как я, только внутри себя — скукоженная, сломленная и отчаявшаяся. Крики малышей не прекращались. Ино резко вскочила и убежала в дом. Откуда в ней берутся силы?.. Детский плач притупился. Я достала из сумочки косяк и закурила. Не могу подняться на ноги. Если сделаю это, то обязательно протараню головой асфальт. Посижу лучше здесь. В тишине и одиночестве.

Я подняла голову к небу. Созвездие Кассиопеи — прямо над мной. Быть может, это знак?

Выслушай. Глава 6

Никогда не любила церковный хор. Да и сама церковь мне не особо нравилась. Но сегодня я должна быть здесь. Панихида уже давно закончилась, все разошлись, а я осталась сидеть в храме, слушая, как дети поют о любви к единому Богу. Мое одиночество нарушил священник, проводивший похороны. Я быстро кинула на него взгляд и сразу же отвернулась. Мужчина бил одет в белые одеяния. Боковым зрением я видела, как его глаза, полностью сосредоточенные на сцене, сияли. Неужели ему и правда нравится?
— Когда осознаешь, что наше будущее в руках этих детей, становится намного легче жить, — заговорил он, а я слабо кивнула ему в ответ. — Вы ведь Сара? Итачи много мне рассказал о вас.
— Правда? Значит, мне следует немедленно покинуть церковь? — я позволила себе улыбнуться. От моей шутки он пустил смешок.
— Он говорил мне, как вы стараетесь — для него, для ваших братьев и сестер. Он восхищался вами, считал вас примером. В моменты, когда он грустил, я спрашивал его, какова причина его печали, на что он всегда отвечал: «Как бы мне хотелось забрать ее боль. Мне хочется плакать, когда я вижу, как она скрывает от нас свои истинные чувства за улыбкой». Он знал, что у вас на душе, и как отчаянно вы хотели утаить это от него и остальных членов вашей семьи. Маленький Итачи видел вас насквозь.

Мне кажется, нужды сдерживать себя больше нет. Мое лицо скривилось от душащих меня эмоций, и я зарыдала. Мужчина положил руку мне на плечо и искренне улыбнулся. Он знал о моем брате больше, чем я. Всему виной моя постоянная занятость, я вечно спешила и не успевала. А стоило один раз остановиться и понять, что все, за чем я гналась, было неважным. Иногда даже деньги не могу помочь.
— Сара, не вините себя в его смерти. Он любил вас и никогда бы с вами так не поступил.
— Если бы я только знала... — я закрыла руками лицо. Священник дал мне платок, и я вытерла нос. — Святой Отец, как мне теперь поступить? Я не знаю, что мне делать дальше. За что бороться.
— Вы должны помнить, что вы нужны другим детям, которые живы и которые так надеются на вас, — его слова заставили меня посмотреть на него. — Я знаю, что у вас непростая ситуация дома, но если вы пустите все на самотек, то постепенно потеряете свою семью. Вы — сильный человек, Сара. Если вы сдадитесь сейчас, значит, все ваши усилия в прошлом были бессмысленны.
Я вытерла слезы и высморкалась в платок. Поблагодарив священника за беседу, я направилась к выходу. Проходя мимо статуи Богородицы, я мысленно попросила помощи у высших сил, в которые никогда не верила. Пришло время действовать!

***

Харлинген — город мечты любого скупердяя, ведь именно здесь самое дешевое жилье во всем США. Кажется, мои подсчеты километров от Браунсвилла немного подвели, нужно будет заправиться. Я посмотрела в зеркало заднего вида. Карин грызла пирожное, а Сасори вешал на нее слюни, спокойно и умиротворенно сопя. Такая картина заставила меня улыбнуться. Но я понимала, что сегодня последний день, когда я смогу вот так просто наблюдать за ними. Меня не покидал образ Саске, который повторял мне, что все будет хорошо. От этого на душе становилось теплее.
Мы приехали к нужному месту. Я вышла из машины, взяла близнецов на руки и подошла к особняку, возле которого припарковалась. После звонка в дверь я услышала цокот каблучков. Через пару секунд перед мной уже стояла высокая рыжеволосая женщина с зелеными глазами в бархатном синем платье. Эх, с годами она только хорошеет!
— Мои хорошие, я уже заждалась! — она начала тискать сначала детей, а после того, как запустила их в дом, перебросила медвежьи объятия на меня.
— И вас рада видеть, тетушка Мей, — еле дыша, произнесла я. После приветствий мы все вместе собрались в гостиной и приступили к чаепитию. Спустя столько лет наше общение не изменилось. Я все также люблю ее своеобразный юмор.

Когда мы только переехали в Браунсвилл, через пару месяцев сестра моей мамы, Мей Теруми, перебралась в соседний город, дабы быть ближе к семье. Сейчас она местная светская львица. Ни одна вечеринка в Харлинге не проходит без нее. Но и у нее есть свои скелеты в шкафу. Ей уже тридцать пять, однако ни мужа, ни детей у нее нет. А какой женщине ее возраста этого не хочется? Мы созвонились пару дней назад, и сегодня я готова сделать то, на что так долго решалась.
— Саку, ты уверена? — она знает, как я не люблю свое имя, поэтому сокращает его до более приемлемого произношения.
— Да, — я была твердой в своем решении. — Ты станешь новой мамой для Карин и Сасори. У тебя есть возможность дать им больше, чем у них есть сейчас. К тому же это станет поводом почаще к тебе приезжать. Я привезла их свидетельства о рождении и справку о смерти биологической матери. Ты ее родная сестра, ты по праву должна быть их родителем. Я прошу не об опеке, а об усыновлении. Это станет гарантией того, что они точно вырастут под надежной защитой.
Мей смотрела на меня с пониманием и сожалением. Ей тоже было нелегко принять решение. Она чувствовала, как мне тяжело отрывать близнецов от себя, но это лучший для них вариант. В тот же вечер я уехала домой, оставив брата с сестрой в их новой семье...

***

Это так томительно — сидеть и ожидать своей очереди. По бокам от меня сидели Ино и Дей, крепко держащие меня за руки. Саске должен приехать с минуты на минуту. От волнения у меня колотилось сердце. Еще немного, и начнется. Чего я только не пережила за последний месяц. Забрать племянника у его новых родителей было не так-то просто. Сайт, на котором Ино продала Неджи, был незаконным. Нам вернули ребенка, но взамен пришлось нехило заплатить, чтобы Неджи не забрали в приют. Молодой человек сестры, Хидан, который ранее был необузданным дикарем, утихомирился и готов воспитывать Неджи вместе с ней. В данный момент юноша присматривает за ним. Что касательно Дея, здесь постарались Саске и Яхико. Последний смело натравил на своего босса полицию, но и сам признался в своем замешательстве в наркотических делах, потому присоединился к моему брату. Учиха, разумеется по своей душевной доброте, заплатил залог за обоих. Пока что Дею и Яхико придется носить электронный браслет, а также им запрещено выезжать за пределы города. Но это лучше, чем сидеть за решеткой. Мы даже выбили разрешение для брата снять контроль на время суда. В коридоре появился образ Саске, и в тот же момент нас позвали пройти в зал.

Сегодня против меня выступает социальный работник, часто посещающий наш дом с тех пор, как Цуна стала попадаться полиции. Чувствую, мне не удастся легко выиграть это дело. Проституция, наркоторговля — все выглядело так, словно это я разрешила брату с сестрой это делать. Против меня сам закон. Но кто сказал, что я его боюсь? Как раз наоборот. Как только мы заняли свободные места, судья ударила молотом председателя. Все встали.
— Рада видеть всех присутствующих. Сегодня мы рассматриваем дело №ХХХ. Харуно Сакура. Дата и место рождения: 28.03.ХХХХ год, Ояма, префектура Тотиги, Остров Хонсю, Япония. Запрос на опекунство двух несовершеннолетних — Яманака Инна, 28.09.ХХХХ год... и Яманака Дейдара, 05.05.ХХХХ год... Несогласие со стороны социальной службы города Браунсвилл. Пожалуй, с вас и начнем.
— Спасибо, ваша честь, — встал мужчина в деловом косютме. Ну началось... — По нашим сведениям Дейдара Яманака не так давно был выпущен под залог из колонии для несовершеннолетних. Заключение производилось по статье...
— С каких пор в Техасе стало незаконным перевозить дурь? — я не выдержала этой ереси. Судья постучала молотком, и он продолжил.
— Юношу оправдали, но это не отменяет того факта, что он работал на реального контрабандиста и участвовал в других незаконных махинациях. Что касается Инны Яманака, девушка занималась проституцией, начиная с пятнадцати лет, еще даже не достигнув возраста согласия...

Я смотрела в одну точку и не могла произнести ни звука, пока моих брата с сестрой, сидящих позади меня и сгорающих от злости, обвиняли в том, что они пытались выжить. Да, все, что говорит этот чертов социальный работник, было правдой. Но что они скажут, когда начну говорить я?
— Мисс Харуно, вам есть, что сказать? — я не услышала и половины того, что обсуждалось. Лишь пару слов о продаже Неджи, о том, что я допустила смерть Итачи и про близнецов, конечно же. Что ж, пора говорить.
— Ваша честь, Дейдара и Инна почти что взрослые люди. Я запрашиваю опеку для того, чтобы помочь им переступить эту грань между детством и взрослой жизнью, ибо кроме меня им никто не поможет. Наша мать умерла несколько месяцев назад. Их отец давно отказался от своих родительских прав (вернее, мои «бабушка с дедушкой» сделали это за него). Моих самых младших брата и сестру в ближайшее время усыновит моя тетя, которая приходится родной сестрой моей матери. Она уже работает над документами. Послушайте, я больше не допущу, чтобы Инна и Дейдара вернулись к прошлому. У Ино теперь есть ответственность в виде ребенка. Она не станет рисковать. И поскольку с наркотиками покончено, Дей возьмется за ум...

— Протестую! Отвечающая говорит о прекращении темы наркотиков, но Мисс Харуно сама была замечена за потреблением марихуаны, и не один раз. Это относится к делу, так как она может спровоцировать несовершеннолетних на уподобление себе.
— Это не относится к делу, поскольку законы штата разрешают жителям курить травку! — я сорвалась на крик, и молоток снова застучал. В зале повисла тишина. Кажется, даже самой судье это уже надоело.
— Мисс Харуно, учитывая ваш нестабильный заработок, вы не можете гарантировать, что в течении двух-трех лет до совершеннолетия сестры и брата сможете обеспечить им нормальные условия для жизни, — судья смотрела на меня как на букашку, словно я ничего не значила в этом месте, да и в мире в целом. Я повернулась назад, чтобы посмотреть на своих любимых людей. Дей и Ино улыбались мне. Удивительно, что на протяжении длительного времени они ни разу не поссорились. Саске смотрел на меня с гордостью. Я чувствовала уверенность от одного его взгляда. А может, к черту эти формальности? Встану и скажу, как есть. У меня в голове почему-то заиграла Message To Bears — You Are A Memory.

— Ваша честь, мое имя Сара Харуно. Я возненавидела имя, данное мне при рождении, потому что мои родители были ужасными людьми. Мне было шесть, когда у меня появилась Ино — такая маленькая и беззащитная. Через год родился Дей — не менее отличавшийся от нее. В то недолгое время у меня был отчим, который помогал мне с ними, но и его не стало. Я воспитывала их одна, поднимала их на ноги, когда сама еще не могла крепко стоять на своих двоих. Время шло, мать продолжала рожать, и ответственности становилось больше. Брат с сестрой подрастали и помогали с младшими. Мы переехали из Японии в Соединенные Штаты Америки для того, чтобы заполучить то самое «место до солнцем». Я делала все, чтобы они ни в чем не нуждались. Работала в таких местах, где отказались бы работать здоровые крепкие мужчины. И я не остановлюсь, даже если у меня не останется сил подняться — буду ползти. Моей жизненной целью всегда было и будет вырастить их людьми, и я не сомневаюсь, что моя цель будет достигнута. Сегодня мне двадцать два, и я стою перед вами, умоляя дать мне шанс исполнить свою мечту. Эти двое, сидящие позади меня, отличные люди. Они — это причина, по которой я все еще живу. Возможно, мои слова выглядят так, словно я хочу, чтобы меня пожалели или похвалили, однако мне это не нужно. Все, чего я хочу — дать этим детям будущее, потому что они его заслужили как никто другой. Спасибо, ваша честь.

Я села на место. Судья с интересом смотрела на меня. Она не ожидала такого ответа, и уж точно такого не предполагал социальный работник, который скоро потеряет челюсть. Мне больше нечего сказать. Все, что так долго таилось в моей душе, было выплеснуто в этом зале суда. Судья стукнула молотком и удалилась для заключения приговора. Не прошло и десяти минут, как она вернулась в зал. Ее молчание будоражило кровь. Все напряглись.
— Суд разрешает поручительство над Инной Яманака и Дейдарой Яманака в лице Сакуры Харуно.
После ее слов Ино и Дей подскочили и завизжали от радости, аплодирую и выкрикивая благодарности. Я разрыдалась, прикрывая лицо руками. Меня всю трясло. Я громко всхлипывала.
— Мисс Харуно, также суд назначает вам воспитательную беседу касательно наркотиков и просит вас воздержаться курению марихуаны в присутствии ваших подопечных. Также никаких алкогольных и табачных напитков. Школьная успеваемость детей тоже будет под надзоров. Обязательный пункт: вы должны найти постоянную работу с дневном сменой и будничным графиком. Каждые три месяца будет приходить социальный работник. Вы сможете придерживаться этих правил?
— Да, ваша честь, — сквозь слезы я невнятно произношу ответ.
— Судебное заседание окончено!

***

Все произошедшее казалось мне сном. Мы вышли из здания в обнимку. По бокам были Ино и Дей, а сзади нас был Саске. Они тискали меня совсем сторон словно плюшевого мишку. Все, что у меня получалось сейчас — это улыбаться, потому что морально я была выжата как лимон. Да и мой оскал сейчас сложно назвать улыбку.
— Сара, ты так круто заткнула этого упыря! — Ино чмокнула меня в щеку.
— А как она речь произнесла! — Дей широко раскрыл глаза, передавая свое восхищение.
Я не могла ответить им. Мне просто нечего было сказать. Я обнимала ребят, осознавая, что нас ждет впереди. Самое страшное уже позади, однако теперь за нами будут следить еще более тщательно. Сегодня я должна уволиться из клуба, где работаю диджеем. Пора сменить профессию, так сказать!
Я попросила Саске отвезти ребят домой на своем пикапе, а сама поехала на такси. В данный момент мне нужно полное уединение с собой. Машина тронулась. Все было хорошо до тех пор, пока мы не выехали на трассу. Автомобиль кидало со стороны в сторону. Я не сразу поняла, в чем дело, но в конце концов почуяв запах перегара, поняла, в какой ситуации нахожусь. На просьбы остановить машину водитель не реагировал. Как не странно, паники у меня не было.

Это было лишь дело времени. Удар — и я уже ничего не чувствовала...

Выслушай. Глава 7

Слишком ярко. Свет режет по глазам. Возможно, сиди бы я не на крыше высотки, такого бы не было. Но я даже не знаю, как очутилась здесь. Не могу сказать, что мне не нравится тут находится. Так тихо. Чувствую себя хорошо. Интересно, что люди внизу кажутся букашками. Я спокойно сидела на краю и болтала ногами, пока рядом со мной не появился чей-то расплывчатый силуэт. Образ приобрел телесность, и я поняла, что это был...
— Ичи? — я не узнала свой голос, будто он раздвоился. — Если ты здесь, значит я...
— Еще нет. У тебя есть время вернуться обратно, но перед этим я хочу поговорить, — он задумчиво закрыл глаза и продолжил: — Помню, ты не раз повторяла мне, что всегда будешь трудиться ради нас — своей семьи. Но что насчет тебя?
— Меня? — я с удивлением положила ладонь на грудь. Я поняла, что никогда не задавала себе подобный вопрос.
— Всю свою жизнь ты заботилась о каждом члене нашей семьи, кроме одного. Понимаешь, о ком я?
— Обо мне... — впервые, спустя всю свою сознательную жизнь, я подумала о таких вещах. Ведь действительно, у меня никогда не было времени заниматься собой и строить собственную жизнь, потому что дети всегда были в приоритете. Но правильно ли это?..
— Хватит думать только о других, Сара. Подумай наконец о себе. Чего ты действительно хочешь?.. — он спрыгнул с крыши, и на секунду я увидела внизу образ своей матери, раскинувшей руки, дабы словить своего сына. Я продолжала сидеть и щуриться от света, который постепенно становился все ярче. Пришлось прикрывать глаза рукой, чтобы окончательно не ослепнуть.

Чего я действительно хочу?..

***

Звуки становились более отчетливей. Я услышала ритмичный писк кардиографа. Странные ощущения, словно мне оторвало ноги. Я приоткрыла глаза. Похоже, последствия аварии привели меня в госпиталь. Интересно, как долго я находилась в отключке? Судя по оборудованию — дыхательная трубка, катетер, аппарат, — мое состояние оставляет желать лучшего. Справа от меня сидел силуэт. Из-за пелены в глазах было сложно рассмотреть. Вскоре я поняла, что это Саске, ибо так громко сопеть может только он. Зрение становилось четче. Лицо Учиха выглядело уставшим. У него никогда не было таких синяков под глазами. Сколько же он тут сидит? Я попыталась пошевелиться, но почему-то смогла привести в движение только руки. Из-за моих махинаций Саске проснулся.
— Доброе утро, — он улыбнулся мне и легонько взял меня за руку. От его прикосновений мне стало спокойней.
— Доброе... — мой голос хриплый. Связки еще не пришли в себя после неизвестного количества сна. — Давно я здесь?
— Уже три дня. Ино и Дей приходят после школы. Неджи со мной, пока что спит в соседней палате. Я попросил медсестру присмотреть за ним, пока я здесь. Ино забирает его домой, а утром приносит сюда. Звонила мисс Теруми, сказала, что у вас все получилось. Она усыновила близнецов. А еще... — он остановился, когда увидел, как по моим вискам бегут слезы. Это счастье, что все наконец-то наладилось. Я сильно сжала его руку. Учиха ласково улыбнулся и стал гладить меня по голове. Постепенно я успокоилась. Что бы я делала, если бы не он?..

— Саске, почему я не могу пошевелить ногами? — я выжидающе смотрела на него. Его улыбка сползла. Меня это напрягло.
— Сейчас подойдет врач, — он нажал служебную кнопку, и через минуту высокий мужчина в белом халате зашел в палату.
— Мисс Харуно, — он обошел кровать и сел напротив Саске. — Рад, что вы пришли в себя. У меня есть к вам серьезный разговор. Если вы пока не готовы обсуждать...
— Говорите, — я перебила доктора. Мои догадки мучили меня. Чем скорее узнаю, тем раньше перестану себя накручивать.
— Ладно, — мужчина открыл журнал. По всей видимости, это моя история болезни. — В автокатастрофе вы повредили позвоночник. Удар пришелся ниже шейного отдела. В какой-то степени вам повезло, так как если бы это была шея — паралича рук и ног было бы не избежать. Но хорошего мало, поскольку у вас все же отказали ноги.
Так вот, почему у меня такие ощущения... Сорвав с себя дыхательный аппарат, я быстро приподнялась и резко сдернула с себя одеяло. Посмотрев на свои ноги, я тут же свалилась в исходное положение. Истерика взяла над мной вверх. Я расхохоталась, всхлипывая от слез. Даже прикрывая лицо руками у меня не выйдет скрыть свое отчаяние. Мужчины сидели молча, пока я рыдала взахлеб и не могла поверить в то, что со мной произошло.

Быть может, это моя плата за то, что все наладилось?..

***

— Сара, ты уверена?
— Да. Как никогда.
Ино последовательно взмахивала рукой, и с моих плеч падали пряди розовых длинных волос. Нет, это были не волосы, а камни, так долго тянувшие меня вниз. В конце сестра повернула меня к зеркалу, и я наконец увидела в нем живого человека, а не существо, пытающееся выжить. Ничто и никогда не заставляло меня так улыбаться. От переполнявших меня эмоций я заплакала. Ино вытерла мне слезы и поругала за порчу макияжа. Да, сегодня нельзя расстраиваться, ведь скоро свершится мой долгожданный дебют.
В моей комнате было идеально убрано. Видимо, Ино постаралась, пока я была в больнице. Сегодня меня выписали. Неожиданно в пороге появился Саске. Блондинка развернула меня к нему, и я по-щенячьи на него посмотрела, словно спрашивая «ну как?». Учиха показал палец вверх и подмигнул. Ино подмела мои волосы и вышла из спальни.
— Потрясающая прическа, — Саске подошел ко мне и присел на корточки. — Тебе очень идет.
— Ты же говорил, что тебе нравятся длинные волосы.
— Если это ты, то мне понравится любой твой образ, даже если ты решишь побриться налысо.
— Дурак, — после моих слов он взял меня на руки и усадил на кровать. Пришло время приодеться.

Я знаю, что ребята собирались поехать раньше, но я не должна заставлять ждать своих слушателей. Саске достал из шкафа платье и помог мне надеть его сверху. Он поставил меня на ноги, и бережно придерживая одной рукой под спину, второй выровнял подол юбки. Я с полным доверием держалась за его шею. Он усадил меня обратно и достал из-под кровати балетки. Учиха надевал мне обувь так бережно, что мне становилось стыдно. Вдруг он резко заговорил.
— Если ты хочешь, я могу понести тебя на руках до самой церкви.
— Не нужно, — я мягко улыбнулась. — У тебя развяжется пупок.
— От мешка картошки вроде тебя? — он вскинул бровь, за что я легонько дала ему щелчок в лоб.
Когда с приготовлениями было покончено, Учиха взял меня на руки и понес на первый этаж. Я до сих пор не могу привыкнуть к нашему новому дому. Все совсем по-другому. Мы с Саске продали свои старые участки и купили чуть ли не особняк. Теперь места хватит всем. Поскольку все уехали, включая даже Ино, мы остались одни. Возле дверей стояла коляска...
— Может... — он не успел закончить свою мысль, поскольку я перебила его.
— Все нормально. Просто усади меня в машину, а потом положи ее багажник.
Саске ничего не ответил. Только сделал так, как я сказала. Мы выехали на дорогу. После аварии я больше не могу спокойно ездить на машине. Если бы не рука Учиха, крепко держащая мою, все могло бы быть хуже.

Мы на месте. Саске вытащил меня из машины, и усадив в кресло, повез в церковь. В зале были все, кто мне так дорог: Ино с Хиданом махали мне рукой, придерживая на руках маленького Неджи; тетушка Мей сидела вместе с близнецами и ласково улыбалась мне; Дей и его парень Яхико показали мне два пальца вверх. В первом ряду сидел святой отец со своей семьей. Он кивнул мне в знак приветствия. Саске провез меня через ряды до самой сцены, на котором стояла моя мечта — рояль... Я шепнула Учиха, что дальше сама. Он отпустил коляску и вернулся в зал. Приблизившись к инструменту, я поняла, как долго не испытывала такого удовольствия. Пальцы перебирали по клавишам, не нажимая их. В зале затихли. Я повернулась на зрителей и поняла, что здесь были все прихожане Браунсвилла. Неужели они действительно пришли посмотреть на меня?.. Я глубоко вздохнула. Как же быть? Я ведь даже не готовилась. Предложение священника сыграть в его церкви было слишком спонтанным, но я не смогла отказать. Это выше моих сил. Перебирая в голове знакомые произведения, на мысль пришел коротенький, но близкий мне по душе Вальс Джо Хисаиши. Я закрыла глаза и положила руки на рояль. Медленными движениями я последовательно нажимала на клавиши. Перед глазами возник образ стареньких нот, по которым я исполняла эту композицию. Предисловие завершилось. Я остановилась. Мой короткий вздох, и пальцы уже сами побежали по клавиатуре, нажимая нужную ноту. В душе я рыдала. Наверное, все же от счастья.

Сейчас, сидя в инвалидном кресле, играя за роялем одну из любимых композиций в присутствии дорогих людей, я понимаю, как долго я сидела взаперти себя. Моей жизненной задачей всегда было благополучие родных братьев и сестер. Я считала, что это мой долг как старшей сестры. Мне казалось, что не будь у них меня, они бы ничего не достигли. Но я ошибалась. Дело было не только во мне. Эти дети всегда шли на шаг впереди меня. Я думала, что защищаю их. Но в итоге они защитили меня. От того, во что я могла превратиться, не будь их у меня. Я была уверена, что они нуждаются во мне, но в итоге поняла, что это именно я нуждалась в них. Я всегда все копила в себе, не желая показывать свои настоящие чувства, дабы не вызвать лишнюю жалость. Встреча с Саске изменила меня. Он первый, кому я захотела рассказать о своей боли. И он же первый, кто выслушал меня — то, чего мне так не хватало. Ведь каждому из нас — людей, — необходим человек, готовый выслушать его печаль, радость, счастье, грусть. Это самое важное, что я смогла понять за свои двадцать два года жизни. И я надеюсь, что несмотря ни на что, я смогу прийти к своей семье, обнять их и не побояться сказать: «выслушай».

Последний аккорд, и я закончила играть. Зал взорвался аплодисментами. Я подъехала ближе к краю сцены и поклонилась. Конечно, сидя было неудобно, но разве это важно, когда сотни людей бросают тебе овации. Волнение заставляло мое сердце колотиться в бешеном ритме. Я представила, как сижу рядом с Саске, на мне его черный свитер, который я так люблю, а сам он придерживает меня под спину, чтобы я не упала назад. Мои фантазии заставили меня успокоиться. Как только я пришла в себя, на сцену выбежал Саске. Все замерли в ожидании чего-то интересного. Я повернулась к нему. Учиха встал на одно колено и... Боже, серьезно?
— Выходи за меня, — он протянул мне маленькую красную коробку. Открыв ее, я увидела тоненькое золотое кольцо с небольшим камнем. У меня задрожали руки. Я посмотрела на волнующегося Саске и поняла, насколько сильно я люблю его. Люблю. Вопреки всем и всему. Сейчас и всегда.
— Я согласна, — произнесла я еле дыша. В тот же миг он схватил меня на руки и начала кружить прямо на сцене. Я уже не замечала, что происходило вокруг нас, и как реагировала публика. Я смотрела лишь на него — на человека, которого впервые попросила выслушать меня...