СасуСаку.ру - Тайна в их глазах - версия для печати
Содержание [скрыть]
Тайна в их глазах
Серебристый лунный свет бросал искажённые тени слегка колеблющихся, обгорелых и ветвистых деревьев на узкий проход в каменную пещеру. Саске медленно приближался к едва заметной полости, пристально всматриваясь во мрак. В ночной тиши был слышен только гул, который издавало это углубление, всасывая в себя воздух. Вокруг горного массива не было ни живых растений, ни диких животных, словно эта зона внезапно вымерла, или же, как подсказывало чутьё Саске, кто-то поспособствовал этой смене пейзажа. Холодный ветер танцевал между чёрными стволами, поднимая вверх волны пыли, которые с тихим шипением разбивались о потрёпанное погодой и временем бежевое пончо Учихи, иногда заставляя свисающие на грудь бусы мелодично звенеть. Он резко остановился перед проходом, мельком осматривая пористый камень на наличие каких-либо печатей и других знаков, которые опровергли бы его догадки. Ничего. Учиха уверенно подошёл ко входу и ступил в кромешную тьму.Интуиция ещё никогда не подводила Саске, поэтому, как только он наткнулся среди дремучей чащи, в которую его завело его же путешествие, на слабый, но отчётливый след чакры Ооцуцуки, он незамедлительно сменил приоритеты, полностью сконцентрировавшись на поиске источника этой энергии. Конечно, разобравшись с Кагуей, чему сам Саске неоспоримо поспособствовал, весь мир вздохнул с облегчением и поспешно вернулся в привычное русло: отстраивал города и деревни под звук радостного детского смеха. Не всем было дано тешиться этой эпохой возрождения, и Учиха вносил себя в список тех, для кого сражение не закончилось; в список тех, кто будет выслеживать врагов и охранять расцветающий мир из тени. В итоге дорога по вычислению чакры, состоящая из едва уловимых и разбросанных по свету меток, привела Учиху в эту заросшую горную территорию, которая после Четвёртой Мировой Войны Шиноби была заброшена, ибо не подлежала быстрому восстановлению. Пока что все подсказки указывали на эту пещеру, в чём Саске, собственно, и не сомневался. Но прежде чем тревожить Какаши плохими вестями, надо тщательно исследовать это место, чтобы знать наверняка.
Внутри окутанной мраком пещеры воздух был пропитан тяжёлой и сырой влагой, что казалась слегка удушливой, но не смертельной. Учиха поднял руку к воротнику, расстёгивая пончо, а затем ловко закинул обе части наряда за плечи, чтобы при случае внезапной атаки они ему не мешали достать закреплённую к поясу катану. Он уже несколько минут передвигался, ощущая себя некой сомнамбулой, ибо не видел ни конца ни края этому отсутствию света. Сквозь избитые ходьбой ботинки просачивалась холодная вода, которая невесть откуда взялась на этой ровной поверхности. Саске остановился, осматривая сплошную черноту. Нет, так дело не пойдёт. Подняв руку вверх, он сконцентрировал свою чакру, позволяя ей принять облик, мелькающих и издающих характерный звук птичьего пения, молний. Отблески Чидори мгновенно осветили пещеру, отражаясь в тёмно-зелёной воде, что стелилась ковром по всему проходу. Саске чуть прищурил глаза, осматривая бесконечный тоннель. Уж слишком тихо.
Продолжив свой путь, он не был удивлён тому, что с каждым шагом, бесспорно, именно энергия Ооцуцуки, к которой он, собственно, и стремился, становилась всё отчётливее. Значит, источник определённо находился в этой глуши. Внезапно, точно как доказательство его мыслям, впереди промелькнула какая-то вспышка. Саске остановился, присматриваясь к темноте прохода. Неужели там кто-то находился? Он положил руку на рукоятку катаны и медленно вытащил блестящее лезвие из ножен, заранее приготавливаясь к сюрпризу.
— Кто здесь? — спокойно произнёс Учиха. — Покажись.
— А кого ты ищешь?
Ответ пронзил пещеру гулким и бесполым голосом, от эха которого всколыхнулась вода.
— Пожалуй, ищу тебя, — уверенно ответил Саске. — Ооцуцуки.
Звук хриплой и самодовольной насмешки пролетел в пространстве тоннеля, но человек, которому принадлежал этот голос, так и не показался, естественно, предпочитая прятаться во мраке. Учиха еле слышно хмыкнул, чуть крепче сжав катану в руке. Он тотчас же активировал свои неодинаковые глаза. Если этот человек хотел играть в прятки, то ничего не получится, ибо в арсенале Саске была чудесная комбинация Шарингана и Риннегана. Взглянув по новой на мрак пещеры, он не заметил отчётливой разницы, кроме того самого слабого свечения, что даже человеческой чакрой не назовёшь. А так вокруг всё так же было пусто. Что это — Генджутсу? Вряд ли. Это даже не иллюзия, ибо подобного рода фокусы Саске сразу раскусил бы.
— Что, твои глаза не помогают тебе в темноте? — обратился голос. — Какая жалость, не так ли?
Саске не вымолвил ни слова, внимательно рассматривая вокруг себя образовавшуюся темноту. Он пытался хоть как-то определить местоположение потенциального врага, который, видно, очень любил поговорить, что только на руку Учихе.
— Молчишь?
— А ты более самоуверенный, — уже более раздражённо проговорил потомок Ооцуцуки. — Неужели ты не пришёл сюда за ответами или хотя бы постараться словить меня?
— Сколько вас ещё? — прямо спросил Саске, бесшумно передвигаясь вперёд, примерно представляя себе место, где мог бы находиться враг, благодаря его голосу.
— У меня нет для тебя однозначного ответа, ибо моё время ещё не настало. Но скоро… все вы скоро узнаете меня. И, пожалуй, я действительно мог бы начать с тебя, Саске Учиха, — с очередной насмешкой произнёс незнакомец.
Саске замер на месте не потому что услышал своё имя, ведь изначально он догадался, что потомок Ооцуцуки быстро определил, кто пришёл за ним, а потому что ощущал, что находился очень близко от скрытого местонахождения врага.
— Не думаю, — холодно отчеканил Саске, зафиксировав катану в руке, обволакивая ту голубой наэлектризованной чакрой. Хватит пустословить.
— Ты так уверен в собственных силах?
Лучшее доказательство в его словах — это продемонстрировать свои способности. Саске пропустил через себя Чидори, освещая на несколько секунд пространство. Бледный сгусток непонятно чего скрылся за щелью каменной стены.
— Ха-ха-ха! — разнёсся эхом гомерический смех незнакомца. — До чего же ты упрям! Раз ты думаешь, что ты так могуч, как я, то проверить это не составит большого труда. Даже у сильных есть свои слабости, — как-то загадочно говорил он.
Саске не ответил, сохраняя абсолютное спокойствие, несмотря на колкую угрозу этого человека. Конечно, бросаться обидами в сторону и без того запятнанной прошлыми грехами личности последнего из Учих этот недоразвитый мог сколько угодно, а вот затрагивать его слабости: его друзей — это уже слишком. Учиха знал, что изменился, и благодаря Узумаки он никогда не поддастся на подобную провокацию. Это бесполезно. Да и его друзья себя в обиду не дадут, уж сколько раз Саске в этом убеждался, даже если подобного рода заявление и исходило от слабого и бестелесного голоса. Но всё же было бы весьма неразумно не обращать внимания на слова Ооцуцуки. В конце концов с телом или без, а если очень захочет, то сможет и попытаться предпринять жалкую попытку нападения.
— Ты ничего обо мне не знаешь.
— Ошибаешься. Мне не обязательно показываться миру, чтобы знать о нём всё, что нужно.
Внезапно стены пещеры задрожали, а в мелкую воду начали сыпаться камушки и пыль. Саске прищурил глаза, всматриваясь в ту точку, где видел источник чакры, но свечение пропало, оставляя за собой только мрак. Обернувшись, Учиха кинулся бежать к выходу из пещеры, ловко маневрируя между падающими в воду булыжниками. Возможно, эта тень кого-то из Ооцуцуки просто убогая попытка начать новый конфликт, а может, просто шутка. Время покажет.
***
Рабочий день подходил к концу, и Сакура, хоть и была истощённой от бесконечных забот в клинике, всё же ощущала в груди приятный приплыв воодушевлённости, которую вызывали одно только удовольствие и гордость за свой непосильный труд. Она любила помогать жителям Конохи, разумеется, независимо от возраста или проблем со здоровьем, ибо такой была прямая обязанность Харуно как медниндзя; ещё больше Сакура любила ухаживать за сиротами из своей клиники. Было в этом роде деятельности что-то умиротворяющее, нечто невинное и чистое, особенно когда эти глупые проворные детишки жизнерадостно улыбались до ушей и благодарили букетиками из собранных на лугу цветов или рисунком. Заниматься работой, что в ответ приносила одну отраду, было не только чрезвычайно приятно, но и полезно. Последнее касалось исключительно самой Сакуры, ведь такой изнурительный труд мог быть полезен только ей и только потому, что он не оставлял свободного времени на раздумья об Учихе.
Мысли о том, где сейчас Саске, всегда поглощали влюблённый девичий разум. Она пыталась представить себе те экзотические места, в которых он побывал, и те, в которые он планировал отправиться, естественно, без неё. Уж сколько лет прошло с их последней встречи? Года три? Может, лет пять? Она не задумывалась и, сказать по правде, уже начинала сбиваться со счёта. Слышала, что Учиха объявлялся в деревне, когда их команда вместе с Шикамару и Хинатой сражалась против Тонери Ооцуцуки, а также, что он был где-то неподалёку, когда Кидо отчаянно и нахально пытался скомпрометировать личность её любимого, с чем Сакура, конечно, успешно разобралась. Но за всё это время, со всеми возможностями для недолгих встреч, они так и не пересеклись, и этот факт очень огорчал медика, ведь она его так ждала, а он…
Отложив моток бинтов, Сакура устало откинулась на спинку кресла, осматривая серый потолок жгучими от недосыпа и длительной нагрузки глазами. Последний раз она прикрывала веки примерно тридцать шесть часов назад, это учитывая, что в тот момент она проснулась у себя в кровати и делала вялые попытки выползти из-под тёплого одеяла. Хорошо, что впереди выходные. Правда, Ино придумала целый список каких-то пустяков, которыми хотела заняться в своём цветочном магазине, и, как всегда, ей нужна помощь, а поскольку Сай сейчас на миссии, Яманака вынудила своих подруг заняться этим ремонтом вместе с ней. Хорошо, что Темари будет присутствовать, ибо Сакура искренне сомневалась, что от неё в таком состоянии будет много пользы. Вздохнув, Сакура прикоснулась пальцами к вискам, медленно массажируя их.
— Простите?..
Открыв глаза, она повернула голову в сторону единственной двери, где робко стоял маленький мальчик. У него были торчащие на макушке волосы пепельного цвета и серые, с расширенными зрачками, заметно испуганные глаза. Одежда парнишки была поношенной, на рукавах даже разодрано, впрочем, как и у многих сироток, которые не были под опекой клиники. Конечно, все дети получали чистый и новый наряд, когда непосредственно регистрировались в этом учреждении. Видимо, этот милашка тайком пробрался сюда с улицы. Сакура улыбнулась ему, поднявшись с кресла. Мальчик с интересом изучал её, не шелохнувшись, а значит, он явно чего-то хотел.
— Да, солнышко? — спокойно спросила Сакура. — Я могу тебе помочь?
— Я… я упал и порезался, — вполголоса промямлил он, немного отступив от двери. — Вы не могли бы?..
— Конечно, проходи, — кивнула она, подавив в себе сонливое зевание. — Давай посмотрим.
Он медленно подошёл к свободному деревянному стулу, который Сакура придвинула к своему, и ловко взобрался на него, свесив ноги. Она мило и похвально улыбнулась ребёнку, отворачиваясь к шкафчику, в котором начала искать мазь, дезинфектор и чистые комки ваты.
— Вы Харуно Сакура, да? — поинтересовался мальчик. — Ученица Пятого и Шестого Хокаге?
— Да, пожалуй, это я, — подтвердила она, перечитывая плывущим взглядом этикетку.
— Круто! — довольно промолвил он. — Значит, Наруто Узумаки и Саске Учиха ваши друзья?
— Ага, — вдумчиво кивнула Сакура.
Она наконец выбрала нужное лекарство и, собрав все вещи на небольшой поднос, вернулась к пациенту. Мальчишка нетерпеливо махал ногами, опираясь грязными ручонками на деревянное сиденье. Он любопытно осматривал помещение, иногда задерживая свой взор в одной точке, словно задумывался над чем-то важным. Какой забавный! Усмехаясь, Сакура присела на стул напротив него, положив поднос на небольшой столик. Намочив кусочек ватки спиртом, Харуно подняла на своего пациента уставший взгляд, непрерывно улыбаясь, чтобы не спугнуть сиротку. Наверное, это её последний пациент. После ухода мальчонки надо идти отдыхать.
— Где там твой порез, солнышко? — спросила она.
— А? — вздрогнул ребёнок, обратив своё рассеянное внимание на медика.
— Порез, — терпеливо повторила Сакура.
— Хм, да вот он, — насмешливо изогнув губы, ответил он, сверкнув своими глазками.
Протянув перед собой маленькую ручонку ладошкой вверх, мальчик резко соскользнул со стула, крепко ухватившись для поддержки баланса за предплечье Харуно. Открытый сосуд со спиртом, что стоял на краю столика, со звоном упал на бетонный пол, разбиваясь на несколько острых осколков и наполняя комнату специфическим запахом. Сакура напрягла мышцы в руке, за которую ухватился её пациент, чтобы удержать его в вертикальном положении. Не хватало ещё, чтобы ребёнок упал на эти куски стекла. Пепельные волосы мальчика находились прямо под её носом, отчего она не видела его лица. Сосредоточив своё внимание на беспорядке, Сакура успела только краем глаза заметить некое зелёное свечение внизу, в районе своей груди.
— Эй, ты чего?! — возмутилась она, отодвинувшись от пациента.
— Это вам подарочек, — едко усмехаясь, ответил тот.
В этот момент Сакура встретила взор своего посетителя, который совершенно спокойно вытащил руку из её груди, оставляя там это зелёное свечение. Его глаза больше не были серыми, а напоминали Риннеган, который Харуно видела у Мадары во время войны. Неужели она не заметила эти очи? Нет, у мальчонки определённо не было этих странных колец вокруг зрачков, когда он вошёл в помещение. Что происходит?! Генджутсу? Нет, она бы точно заметила. Сакура попыталась встать, но ни один мускул не подчинился разуму. Всё, что она могла делать, это немо таращиться на кривую и едкую усмешку парнишки.
— Не бойся, — прозвучал хриплый и глубокий голос. — Думаю, что я в некоем роде даже делаю тебе услугу, ведь зачем страдать от неразделённой любви, если можно просто забыть её, гм?
За спиной мальчика начал формироваться знакомый чёрный проход. Сакура поражённо наблюдала за тем, как активировался вход в другое измерение: такой же портал, который она когда-то во время войны помогала своей чакрой создавать Обито Учихе в поисках Саске. Этот раскрылся и уже отражал частичку чуждого и безлюдного пейзажа. Незнакомец дёрнул рукой, и Сакура вмиг подлетела с кресла к затягивающему пространству, не в силах остановиться.
Как только Харуно исчезла в портале, и он затянулся, глаза мальчишки приобрели естественный цвет. Сам ребёнок мгновенно без памяти рухнул на пол, а бестелесное существо, покинув детское тельце, поднялось в воздух чёрным дымом и бесследно растворилось.
***
— Вот, держи, карта, — промолвил Хатаке. — Где, говоришь, были следы этой чакры?
Вместо ответа Саске взял в руку карандаш и, нагнувшись над развёрнутым рулоном, начал оставлять небольшие тёмные точки в тех местах, где во время своего расследования находил следы чакры Ооцуцуки. Помимо них, в кабинете Хокаге находились Нара и секретарь Какаши, чьё имя Саске было неизвестно, да и, в принципе, плевать, как её зовут. Он пришёл в деревню не для знакомств с персоналом, а для небольшого отчёта и предупреждения. Пока что Учиха преуспел только с первой частью, ибо, будучи таким редким посетителем, он при каждом визите был обязан фактически разговаривать по душам со своим первым наставником. Это не только напрягало, но и навязывало нежеланное внимание к незначительному пребыванию Учихи на территории Конохи. Если кто узнает, то без длительного прощания не обойтись.
— В этих зонах. Вплоть до вот этого горного перевала, что недалеко от Страны Молний.
— Интересно, — задумался Шикамару. — Но ты нашёл источник?
— Да, — кивнул Саске, отложив карандаш.
— И куда теперь делась эта чакра?
— Не знаю. Но она не принадлежит человеку.
— Такое вообще возможно? — удивилась секретарша.
— Не уверен, но… Подобное вполне в стиле Ооцуцуки, — ответил Нара. — Кто его знает, как долго представители этого клана могут существовать на земле или вне её. Взять, к примеру, того же старика Хамуру, которого мы повстречали на миссии по спасению Ханаби. Живучий дед, что сказать.
— Он вряд ли был говорящей сферой слабой чакры, — вздохнул Хатаке, осматривая карту.
— Нет, но что, если этот тип, с которым столкнулся Саске, просто проекция настоящего человека, подобно той, что использовал Тонери. В таком случае и не будет мощной чакры, уж тем более отчётливых следов в этом измерении, — потирая подбородок, завершил мысль Нара.
— Возможно, — вдумчиво кивая, согласился Хокаге. — Ладно, будем держать ухо востро.
— Есть ещё кое-что, — промолвил Учиха, поднимая своё пончо со спинки стула. — Не стоит их вмешивать.
— Понял. За Наруто и Сакурой присмотрю, хоть они и не нуждаются в няньке, — усмехнулся под маской Хатаке. — Приятно, что ты о них так заботишься.
— Это не забота. Просто меры предосторожности, чтобы потом не пришлось их спасать.
— Да, конечно.
Накинув пыльное и грязное пончо на плечи, Саске застегнул его, а затем, поправив тёмно-фиолетовую повязку на голове, нагнулся, чтобы поднять спрятанную в ножнах катану со стула. Какаши тихо перешёптывался с Шикамару, очевидно, распоряжаясь, чтобы тот лично занялся темой находящихся в потенциальной опасности друзей Учихи. Секретарша молча сворачивала в рулон карту, обматывая печатью, чтобы отнести её на детальный анализ, во время которого более просвещённые в этом деле Шиноби смогли бы найти какие-нибудь возможные зацепки для дальнейшего расследования. Саске закрепил катану на поясе и без лишних слов отвернулся, направляясь к выходу. Дверь резко распахнулась, и в помещение влетела Ино Яманака. Её лицо было встревоженным.
— Шестой! — выдохнула она, почти вбежав в Учиху. — О, приветик, Саске! Эм-м, погоди минутку.
— Что такое, Ино? Чоджи объелся рёбрышками? — спросил Шикамару.
— Если бы, — сдерживаясь от желания покоситься на Учиху, ответила она. — Сакура исчезла.
В кабинете Хокаге повисла неуютная тишина, во время которой все присутствующие до вторжения Ино многозначительно переглянулись. Какаши поднялся на ноги, махнув рукой своей секретарше, чтобы та покинула помещение и занялась минимальными уликами, которые предоставил Учиха Шиноби. Она подчинилась, молчаливо покинув кабинет. Ино осмотрела лица мужчин и, недоумевая, нахмурила брови, очевидно, осознавая, что эта информация была не столь шокирующей, как она полагала.
Тайна в их глазах. Глава 2
Шикамару устало вздохнул.— С чего ты решила, что она исчезла? — поинтересовался он. — Может, Сакура просто отсыпается.
— Шика, она три дня не объявлялась. После окончания смены она должна была вернуться домой, а утром помогать мне и Темари с ремонтом в магазине, но она не пришла.
— Ну проспала разочек в жизни.
— Нет, я тоже так думала, поэтому в первый день не обратила на это внимания. Но когда она позавчера не явилась на работу, я насторожилась, ведь лобастая у нас самый ответственный сотрудник и никогда не опаздывает без предупреждения! — возразила Ино, скрестив руки на груди. — Вчера я поспрашивала Хинату и даже её родителей, но те ничего не знают.
— Она не на миссии, — вставил своё слово Какаши. — Если даже Наруто ничего не знает, тогда…
— В её кабинете был только перевёрнутый стульчик и разбитая баночка из-под спирта. Ещё медсёстры говорили, что три дня назад из её кабинета выбежал какой-то мальчик.
— Ребёнок, говоришь… Не похоже на сопротивление в стиле Сакуры, — вдумчиво хмыкнул Нара. — Там бы скорее половины здания не осталось и нокаутированный преступник.
— Конечно, если на неё не нашли быструю управу, — спокойно промолвил Хокаге и вовремя заметил, что Учиха собирался уходить. — Саске?
— Я отыщу её.
— Каким образом? — слегка саркастично спросил Шикамару. — Если это тот Ооцуцуки, тогда Сакура может быть где угодно, даже в одном из измерений Кагуи. Согласись, что это не исключено.
— Нет, но в те же измерения могу попасть только я, — кратко ответил Учиха, даже не поворачиваясь.
— Не спеши, дай нам пять минут на размышления или чтобы собрать команду, — обратился Хатаке. — Наруто захочет помочь…
— Если будут новости, дай знать.
И без лишних прощаний Учиха поспешно направился к двери, скрываясь в коридоре.
— Быстро он сменил приоритеты, — после нескольких минут тишины произнёс Нара.
— Он найдёт её, можешь не сомневаться. Ино, если несложно, отыщи Наруто. Надо бы сообщить ему об этих инцидентах, — спокойно распорядился Какаши, присаживаясь в кресло.
— Поняла.
Яманака поспешно покинула комнату, наверное, в надежде догнать Учиху, оставляя мужчин наедине в тихом кабинете. Ситуация, конечно, не пустяковая, и даже не потому, что в ней фигурировал неизвестный член клана Ооцуцуки: нет, положение серьёзное, ибо никто не имел ни малейшего понятия, на что был способен этот человек, уж тем более что он мог сделать Сакуре, чтобы она фактически бесследно исчезла. Какаши не давал покоя один вопрос: почему именно Сакура? Нет, она талантливый медик и сильный Шиноби, но всё же не обладает сверхспособностями, в отличие от её друзей из прошлой команды семь. Что-то в этом деле не складывалось, будто не хватало пары важных частичек пазла. Какаши надеялся, что ответы себя не заставят ждать и что с возвращением Сакуры в Коноху они узнают хоть что-то об Ооцуцуки.
***
Солнце всё не садилось. Оно неподвижно висело в зените вот уже больше двух дней, испепеляя под собой всё, на что падали его беспощадные лучи. Конечно, здесь было особо нечего сжигать, потому что вокруг, прямо до горизонта и дальше, стелился сплошной белый песок. Единственным объектом, над которым могла издеваться эта звезда, была Харуно. Сакура медленно и устало передвигала ногами, иногда внезапно оступаясь в слишком незаметных и нестабильных сыпучих крупинках твёрдых минералов. За спиной Сакуры была видна колея из её же следов, которые заметали ползучие волны песка, чтобы точно запутать её и без того зависшее в некой прострации сознание. Это как бесконечная иллюзия, цикл, из которого Сакура не видела выхода.
Когда-то бледная кожа была покрыта мелкими водянистыми волдырями, а там, где загар поначалу рьяно вцепился, даже покраснением от ожогов. Она давно освободилась от белого халата, в первый день намотав его на голову, как тюрбан, чтобы хоть как-то спастись от жары; но чем дольше она продолжала находиться в этом месте, тем больше снимала с себя верхнюю одежду, не в силах переносить без воды и тени эту удушливость. Оставшись в шортах и майке, Сакура была вынуждена признать, что далее обнажаться не было смысла, разве чтобы в итоге равномерно поджариться со всех сторон. Поэтому, не прекращая передвигаться, в надежде, что здесь всё же есть какой-нибудь оазис, Сакура изнурённо и машинально шагала по горячему песку, скрывая голову и лицо под натянутым между поднятыми руками, грязным и разодранным халатом.
Конечно, исцелить себя она могла, но не видела смысла. Зачем тратить чакру на такие пока ещё мелкие раздражители, если можно использовать её на поддержание своего уставшего организма? Проведя в этой пустыне больше двух дней без воды и еды, без сна и тени, Сакура начинала замечать в своих мыслях путаницу. Да и не стоило говорить о том, что запасов её чакры не хватит на длительный отпуск в этом экзотическом месте. И вообще, как она сюда попала? Почему? Сакура пыталась вспомнить, но ничего логического на ум не приходило. Последнее, что мелькало среди воспоминаний, — это тяжёлая смена в больнице, а затем и в клинике, после которой она намеревалась отправиться домой. А потом всё было каким-то размытым, да и от усердных попыток вспомнить тот вечер у Сакуры раскалывалась и без того больная голова. Оставив попытки очистить свои мысли, она резко остановилась, осматривая горизонт.
Она стояла на вершине песчаного холма, наблюдая за плоской и безжизненной долиной, что, несомненно, ожидала, когда Сакура туда спустится от безвыходности, чтобы надавить на неё потоками горячего воздуха. Не было ни дуновения ветра, ни намёка на спасение в виде туч. Сплошной ад на фоне лазурного неба и белой пустыни. Харуно приоткрыла рот, делая глубокие и частые вдохи. Стекающие по лицу и телу капельки пота были единственным показателем влаги в округе, но этот факт также подсказывал, что она скоро дойдёт до лимита. Интересно, где она и почему одна? Неужели Какаши или Наруто до сих пор не заметили, что от неё нет ни весточки? Могли бы отправить в пустыню Суны отряд Шиноби ей во спасение или просто проинформировать Гаару. Но что-то глубоко в подсознании Сакуры нашёптывало ей, что это была не та пустыня и что никто не знал, что она здесь. Сглотнув нарастающее волнение, Харуно облизала сухие, покрытые мелкими трещинами и кровью губы. Нет, она должна передвигаться дальше. Она не может быть такой пессимисткой и мямлей.
Сделав шаг вперёд, Сакура начала неспешно спускаться вниз. Песчаные дюны вокруг долины создавали иллюзию чаши, что навевала на неё мотивы клаустрофобии. Внизу не было ничего, кроме кипящего воздуха, который будет высасывать из неё всю оставшуюся жизненную силу, с каждым шагом приближая Сакуру к неизбежной кончине. Да, верно, так и будет. Ещё пара дней — и она рухнет среди этого бесконечного песка, ибо больше не будет сил держаться.
— Кто-нибудь… — прохрипела она, изучая расплывчатым взглядом песок под ногами. — Хоть кто-то… — и, сделав ещё один шаг, Сакура оступилась и, упав в песок, начала бесконтрольно катиться по сыпучей почве вниз холма.
***
Сквозь закрытое высокое окно комнату наполнял свет полуденного солнца. За ним медленно колыхались зелёные деревья, а внизу, на площадке, весело играли дети, чей смех едва доносился сквозь прозрачную преграду. Этот кабинет в клинике Харуно был одним из многих идентичных помещений, в которых медики ежедневно работали с осиротевшими детьми. Мебель, начиная с дешёвых столов и стульев и заканчивая множественными полочками, тумбочками и небольшим диваном, также не бросалась в глаза, а вот отличающийся от тщательно организованного порядка в кабинете нескладный бардак привлёк внимание Учихи. Как Яманака говорила: перевёрнутый деревянный стул, скорее врача, и разбитая стеклянная баночка на полу, чьи острые осколки усеивали небольшое пространство мелкими хрусталиками. Вот только не было того самого ребёнка, который точно был последним, кто видел Сакуру. Саске отошёл от двери, медленно приближаясь к доказательствам.
Всего в нескольких шагах от опрокинутого стула были ощутимые следы чакры Ооцуцуки. Значит, всё же он добрался. Только как? Действительно: не похоже, чтобы Сакура и вовсе сопротивлялась этому бестелесному, ведь она не глупая девушка и, наверное, заметила в своём посетителе фальшь. Разве что этот незнакомец решил принять облик чего-то безобидного, тогда Харуно бы притупила свою бдительность, позволив Ооцуцуки приблизиться к себе. Саске нахмурил брови, игнорируя надоедливый детский смех, доносящийся с площадки за окном. Да, должно быть, это был ребёнок. Он равнодушно осмотрел рабочую поверхность и заметил на столе две фотографии в серебристых рамках. На первой они все вместе позировали для снимка команды номер семь. На второй Сакура была зажата с одной стороны улыбчивым Узумаки и его девушкой, а с другой — Яманакой и тем парнем, Саем, кажется. Глазированный круглый торт на фотографии также подсказывал, что это день рождения Сакуры. Странно, что в её глазах так заметна тень грусти, это же праздник.
— Она тогда ждала твоего объявления, — раздался за спиной Учихи очень знакомый голос. — А ты не пришёл, придурок. Впрочем, как и не явился на другие праздники, хоть в этом ты систематичен.
— Здесь такие же следы чакры, — игнорируя слова друга, промолвил Саске.
— Я её не ощущаю, — осматривая осколки, сказал Узумаки. — Скорее всего, она в другом измерении.
— Даже не поспоришь.
— Во что ты вляпался, гм?
— Ни во что.
Наруто промолчал, позволяя тишине давить вместо всех ругательств, которые он мог придумать. Говорить, собственно, было нечего, ибо Саске напрямую не виновен в том, что какой-то маньяк похитил их подругу и выбросил чёрт знает где. Нет, Учиха прокололся только в том, что столь длительное время отсутствовал в их жизнях, а главное, что он продолжал шагать в стороне, будто их команда и их дружба для него пустой звук. Так что если и наказывать этого тормоза, так только не ощущением вины, ибо этого в его сердце было с избытком.
— Какаши-сенсей сказал, что ты пойдёшь искать её.
— Да. Я зашёл убедиться, что мои догадки верны.
— Я с тобой. Дай только Хинате расскажу, что случилось, и встретимся у ворот, даттебайо.
— Нет, в одиночку я найду её быстрее, — отрезал Саске, а за его спиной мгновенно начал формироваться портал. — Если через день не обнаружу её, тогда можешь сесть мне на шею, уссоратонкачи.
Усмехнувшись, Наруто, к удивлению Саске, не стал настаивать. Странно, что этот болван так спокойно реагировал на отказ, а ещё интереснее то, что он не стремился отправляться на поиски Сакуры. Приняв новую действительность без лишних расспросов, Саске молча отвернулся от друга, скрываясь в круглом проходе, прежде чем Узумаки смог передумать. Возможно, за столько лет он наконец отхватил где-то ума-разума или же смог немного укротить своё шило в заднице, кто знает. Главное, что он в этот раз не навязывался, и это в повзрослевшем Наруто пока что импонировало больше всего, хоть и было непривычным.
Единственным плюсом в поисках было то, что измерений Кагуи всего шесть. Саске примерно догадывался, которые из них можно было автоматически исключить из списка, и это были мир кислоты и пространство с лавой. Причиной такой интуитивной уверенности были слова самого Ооцуцуки, который откровенно намекнул, что хотел проверить его силу, а также надавить на его слабости, а одну из них он уже нашёл. Смерть кого-то — слишком простая задача. Для этой проверки подобные измерения совершенно не годятся, да и зачем искать что-либо в таких смертоносных местах. С момента исчезновения Сакуры прошло уже больше трёх суток, и Саске сомневался, что хоть один человек способен выжить в кислоте или лаве на протяжении стольких дней. Так что решение отбросить эти два мира было в сложившейся ситуации не более чем логичным. Но оставалось ещё четыре территории, где могла бы блуждать Харуно: горный регион, ледяное измерение, безводная пустыня и то необычное измерение с огромной силой гравитации.
Конечно, из всех зол, следуя тем же логическим размышлениям и интуиции, нужно откинуть самые, так сказать, безопасные. Учиха сомневался, что Харуно могла находиться в основном измерении — в горной местности, ибо там просто недостаточно угроз для жизни, и отыскать её очень просто. То же самое касалось мира с гравитацией, так как кроме тех мелких пирамидок и громадной силы притяжения там ничего не было. В любом из них Сакура просто ожидала бы от безвыходности на одном месте. Поэтому Учиха решил оставить эти два измерения напоследок, ибо логично, что самые безвредные для Шиноби территории Ооцуцуки тоже бы не избрал для своей хитрой издёвки. Рассуждая подобным образом, Саске пришёл к заключению, что Сакура может быть либо в испепеляюще адской пустыне, либо в мире вечного снега и льда. Она вполне способна противостоять жаре или холоду. Который же мир осмотреть первым? Что более уместно угрозе?
Наверное, разумнее всего было бы потратить половину обещанного Узумаки срока на одно измерение, а вторую — на другое. В таком случае Учиха смог бы откопать хоть что-нибудь на этих территориях, как, например, найти следы Сакуры или ощутить её чакру, если она, конечно, неподалёку. В случае, если он не отыщет её за сутки, он сможет вернуться в Коноху и, забрав с собой Наруто, начать заново. Такая альтернатива, безусловно, не радовала Саске, но что поделать. Оставив навязчивые раздумья о нюансах на потом, он открыл новый портал с помощью Джикукан Нинджутсу, беспристрастно изучая формирующийся по другую сторону ледяной пейзаж. На подобного рода путешествие израсходовалось огромное количество чакры, но иного выхода не было. Раз уж Сакура стала частью этой потасовки, придётся спасти её, тем более что Узумаки прав в одном: он так и не вернулся домой, хоть и дал ей слово после войны.
Подобные мысли заставили Саске чуть покривить губы. Ему и без напоминаний хватало стыда и вины за свои былые проступки, которые он носил с собой в качестве дополнительного груза. Саске ведь не из любопытства шлялся по миру, рассматривая дикие чащи и безлюдные горы, нет. Он просто не мог заставить себя вернуться в эту мирную и тёплую, излюбленную жителями деревню, в место, которое он однажды, подчиняясь импульсу юношеского максимализма и собственному гневу, зарекался сравнять с землёй, и, смотря на счастливые лица людей, думать, что он имеет полное право жить среди них. Видимо, Учихи всегда навлекали беду на такие дружелюбные селения, так что чем дальше Саске от незаслуженного умиротворения и счастья, тем лучше для всех.
Правда, подобное решение не приносило радости тем, кто всей душой в него верил и ждал его возвращения. Он не забыл ни слова из тех признаний Харуно: будь то глупые попытки предотвратить его уход к Орочимару или же остановить его решающее сражение против Наруто. Сакура действительно любила его, уж как иначе можно назвать подобного рода преданность, пронесённую сквозь обиды и года, — явно не фанатизмом. Она не заслуживала жизни с бывшим нукенином. Поэтому Учиха хотел отыскать её в одиночку, чтобы без лишних свидетелей извиниться за то, что не сможет сдержать обещание, что не сможет воплотить в реальность её девичьи надежды.
***
— Какаши-сенсей, он ушёл, — проходя без стука в кабинет Хокаге, сообщил Наруто.
— Ясно, — кивнул тот. — Значит, скоро вернётся с Сакурой.
— А ты почему не увязался за Учихой? — удивился сидящий на диване Нара. — Думал, ты бросишь всё и полетишь спасать подругу от лап чудовища.
— Ну, я это, немного подумал… — чуть смутился Узумаки. — Помнишь, на Луне, когда Хината ушла с Тонери, а я немного накосячил, Сакура-чан перелила мне всю свою чакру?
— Помню.
— Так вот, мы с ней тогда поболтали по душам, и она мне многое объяснила про женское сердце, даттебайо.
Чего-чего, а вот только такой тактичной рассудительности Хатаке от своего ученика не ожидал. Этой черты у Наруто с рождения не было, поэтому, мысленно поблагодарив маску за то, что она так удачно скрывала его удивление на лице, Какаши откинулся в кресле, немного повернувшись в сторону окна за спиной, и приготовился слушать объяснения бывшего ученика. Конечно, он понимал, откуда в Узумаки такие резкие перемены. Любовь делает людей не только слепыми, но иногда более открытыми для понимания чужих проблем. Несомненно, влюбившись в Хинату, Наруто стал видеть некоторые вещи в ином свете, и это, безусловно, похвально. Наверное, он сдержался от желания помочь лишь потому, что хотел подарить Сакуре шанс пообщаться с Саске наедине, ведь подобная возможность для них редкость. Какаши еле слышно вдумчиво хмыкнул.
— Она говорила, что женское сердце не так просто изменить, и сказала, что знает это по себе.
— Очень поэтично, никогда не понимал женщин в этом смысле, — усмехнулся Шикамару. — К чему ты ведёшь?
— К тому, что я знаю, что Сакуре-чан будет приятно, если её спасёт Саске и без чьей-либо помощи, даттебайо! Да и этому идиоту уже давно пора понять, что он должен вернуться в Коноху и остепениться. Сколько можно бесцельно кочевать по миру, честное слово.
— И как он это поймёт? Саске никогда и никого не слушает, кроме тебя, конечно.
— Ну, Сакура-чан ему явно небезразлична, — улыбнулся Узумаки, почёсывая перебинтованной рукой затылок. — Иначе он бы не спешил так.
— Это всё очень мило, но что Саске сказал насчёт измерений? — спокойно вмешался Хокаге.
— А, об этом, — спохватился Наруто, позабыв о возможном любовном интересе друга. — Если он через день не вернётся с ней в Коноху, то я отправлюсь на поиски с ним.
— Хорошо, хотя бы предупредите, что уходите.
— Да не волнуйтесь, Какаши-сенсей! — улыбаясь, сказал Наруто и, попрощавшись, ушёл.
Хатаке тяжело вздохнул, прикрыв уставшие веки. Вечно с этой неугомонной троицей какие-то проблемы, а теперь, когда они начали вступать во взрослую жизнь, масштаб этих преград вырос вместе с ними. К удивлению, Какаши был абсолютно солидарен с размышлениями Наруто на тему любви в жизни его лучших друзей. Сакура много лет ждала Учиху, не обращала внимания на других, готовых тотчас же жениться на ней, мужчин. Она слепо верна своему выбору, и, как сказал Узумаки, ей будет чрезвычайно приятно увидеть в роли спасителя Саске. Вторая сторона аргумента тоже не оставляла Хокаге иного выбора, кроме как согласиться. Как последний представитель своего рода, Саске обязан наконец подумать о возрождении клана: в этот раз дело было даже не в чести или доблестном имени Учих, а в наследниках. Насколько Хатаке помнил, это всегда было одной из целей его ученика, так что самое время взяться за ум, вернуться в деревню вопреки всем косым взглядам и обзавестись семьёй и уютным домом. Проблема возникала в том, что ни одно из стремлений Харуно и Учихи не могло воплотиться в действительность из-за дистанции и отсутствия общения между ними. Поэтому Какаши надеялся, что их зачастую глупый лучший друг сделал правильное решение, предоставив Саске и Сакуре такую возможность — побыть наедине и хоть немного наверстать упущенное время.
Тайна в их глазах. Глава 3
Саске поднимался по возвышенной замёрзшей тропе, спрятав своё лицо от колкого снега под капюшоном потрёпанного пончо. Учиха никак не мог уловить отголоски чакры Сакуры, что означало: либо тут её не было, либо её тело не выдержало убийственного холода и сдалось, хотя Саске не особо верил в такой исход. Он знал о её способности скапливать чакру, что означало — в самом крайнем случае Сакура воспользовалась бы своими резервами для поддержания жизни. Она не из робкого десятка и так просто не опустила бы руки, особенно если дожидалась спасительного отряда из Конохи. Подобные мысли подталкивали Учиху к продолжению поисков среди снежных гор, ведь рано или поздно он наткнётся на какую-нибудь зацепку, ведущую прямо к укрытию Сакуры. Он был почти уверен в том, что она где-то среди этих сугробов и ледников.Но снежные каньоны и горы оказались полным фиаско. Пробродив в том измерении даже меньше половины дня, Саске понял, что там нет ни малейшего намёка на присутствие Сакуры. Определённо, следов на белом покрове с такой неукротимой метелицей не осталось, и здесь не помог бы даже Бьякуган, которого в его арсенале и в помине не было. Всё же факт оставался фактом: Харуно, очевидно, не появлялась в этом пространстве Ооцуцуки. Поэтому, переключившись на последний мир, где Саске единожды удостоился побывать лично, он создал очередной пространственно-временной портал в самое пустынное и мёртвое место, что Учихе когда-либо доводилось видеть. Переместившись в новое измерение, Саске ловко приземлился на горячий песок, осматривая бескрайние песчаные дюны и голубое небо.
Климат, естественно, самый изнурительный. Не прошло и десяти минут, как Учиха был вынужден снять с себя пончо и короткий серый жилет, спрятав их в рюкзак. Тёмный оттенок его одежды только добавлял жаре мощи, мгновенно покрывая слоями пота его сильное и жилистое тело. Удушливый горячий воздух мешал спокойно дышать, но все эти неудобства просто меркли на фоне того, что в этом измерении был ощутим слабый и предельно отдалённый след чакры Харуно. Этого было достаточно, чтобы отбросить остальные проблемы на задний план и приняться за поиски. Воспользовавшись своим явным превосходством в виде Сусаноо, Саске взобрался на спину фиолетового воина и начал парить над пустыней, высматривая среди песчаных холмов и долин фигуру с розовыми волосами.
Яркое солнце, кажется, намертво застряло в зените и специально ослепляло Саске своими беспощадными жалящими лучами. Вопреки этому дискомфорту, он, прищурив глаза, выискивал на просторах песка свою цель. Интересно, как Сакура продержалась в этом испепеляющем краю столько дней? Здешний климат куда хуже снежного измерения. Должно быть, она истощена до предела, если, конечно, она ещё способна передвигаться в поисках несуществующего выхода. Надо бы побыстрее заканчивать с этим исследованием местности, а то многочисленное использование порталов в измерения Кагуи и Сусаноо уже ощутимо высасывали из него чакру. Вдобавок он длительное время выслеживал чакру Ооцуцуки по миру, а после той стычки в пещере мигом кинулся в Коноху. Никакого отдыха между всеми этими событиями не было. Такими темпами и он тоже мог застрять в этой безводной пустыне до восстановления своих сил, если не поспешит забрать Сакуру. Взглянув вниз, Учиха внезапно заметил на бледно-бежевом фоне что-то красное. Сусаноо снизился, и Саске спрыгнул на сыпучую раскалённую почву, протянув руку к прикрытой песком вещице. Это была блузка Харуно.
Оторвав взор от потрёпанной одёжки, Саске всмотрелся в дюны, изучая горизонт. Она передвигалась где-то в этом направлении, это точно. Учиха поспешно вернулся на свой наблюдательный пункт, и в этот раз Сусаноо начал парить ближе к земле, чтобы Саске мог при возможности быстрее заметить и другие следы, что, должно быть, стелились за блуждающей в ослепительном и удушливом аду Сакурой. С каждой минутой он буквально ощущал приближение слабого источника чакры, что находился где-то впереди, и с каждым пустым песчаным холмом Учиха всё больше раздражался. Насколько далеко она могла зайти за это время, да и в своём-то ослабленном состоянии? Подобная выносливость, конечно, импонировала, но не в случаях, когда она определённо мешала поискам. Он прищурил очи, высматривая среди песка силуэт, как точно назло в воздухе образовалась песчаная пелена, от которой Саске так удачно защищал Сусаноо.
Несвойственные этой местности внезапные сильные порывы ветра начали поднимать песчинки вверх. С каждой секундой воздушные массы наращивали свою скорость, кружа в диком танце мелкие частички жёлтого песка, которые заслоняли огненно-оранжевую единственную звезду на небосводе. Именно песчаной бури и не хватало в этих поисках! Вмиг вся видимость исчезла, и Саске остановил Сусаноо, которое покорно парило на месте. Он прекрасно понимал, что теперь каждая секунда на вес золота, ведь если он вовремя её не спасёт, то Сакура умрёт. И как бы Саске в глубине своей искалеченной души не хотел признавать, но факт оставался фактом: она погибнет именно из-за него. Фиолетовый рыцарь покрутился несколько раз в воздухе вокруг своей оси и резко полетел вниз, почти соприкасаясь своими доспехами с землёй. Он летел медленно, иногда дотрагиваясь рукой до сыпучего песка, будто пытался что-то нащупать под ним. За это время буря разошлась не на шутку, затрудняя полёт воина. Если бы не абсолютная защита Саске, то у него не осталось бы ни единого шанса на продолжение поисков в этом измерении.
Неожиданно посреди пустынной долины что-то заблестело всего на миг, и Саске ринулся к этому источнику. В неконтролируемых потоках ветра еле шагала Сакура. И как она ещё могла передвигаться во время такой разъярённой бури? Силы воли ей точно не занимать. Она заметно пошатывалась, должно быть, заставляя себя идти из последних сил. Сусаноо приблизился к желаемой местности, зависая прямо над девушкой, которая согнулась пополам и упала на колени, защищая лицо от колючего песка ладонями. Саске среагировал моментально, и рука Сусаноо осторожно схватила Сакуру, а затем поднялась над его головой. Учиха высунул свою единственную руку через обволакиваемую чакру Сусаноо и потянул отключившуюся куноичи на себя. Когда она оказалась в безопасности, грязный белый халат упал у его ног, открывая вид на заметно обгорелое и обмякшее от утомительного похода тело Харуно. Саске положил её на импровизированную плоскость, нагибаясь над ней, чтобы визуально определить степень повреждений. В некоторых местах волдыри лопнули, кровоточа; она была вся в песке, который проник в открытые раны. Нахмурив брови, Учиха приблизил свой палец к её носу, чтобы уловить дыхание Сакуры — еле ощутимое, но всё же она дышала, что обнадёживало. Он слегка похлопал по её впалым щекам, пытаясь привести Сакуру в чувство. Её веки начали трепетать, и она едва ли приоткрыла их: слишком помутнён взор, и Саске не понимал, видела она его или нет.
— Кто ты?.. — будто в бреду, еле слышно прохрипела Харуно и, не дождавшись ответа, вновь закрыла глаза, забываясь сном.
Саске видел, что буря в ближайшее время не собиралась утихомириваться, поэтому принял решение переждать её внутри Сусаноо. Фиолетовый рыцарь сел на сыпучий песок, немного проседая в нём из-за своего веса, и, расправив свои огромные крылья, укрыл себя ими. Скрывшись от непогоды, Саске прислушался к далёкому свисту ветра. Когда-то он уже использовал подобного рода кокон, чтобы защитить себя и друзей от Муген Цукуёми во время сражения против Мадары. Он не знал, как долго продлится буря, но уповал на то, чтобы чакры хватило на это и хотя бы на парочку порталов, дабы они смогли вернуться в своё собственное измерение. Вздохнув, Учиха посмотрел на неподвижное тело. Пока что он не мог открыть безопасный проход, посему придётся ждать, что не было самым любимым занятием Саске.
Присев на колени около истощённой и по-прежнему неподвижной Сакуры, он присмотрелся к внезапно пришедшей в действие метке на лбу, от которой по телу распространились извилистые тёмные линии. Её раны едва ли заживали, но всё же эта уникальная способность стала спасительным ключом: с помощью неё Сакура смогла несколько дней прожить в нереальных условиях. Он пытался не смотреть на предельно оголённое тело и даже не из соблюдения джентльменских манер или личного смущения, нет. Её кожа была покрыта ожогами и водянистыми волдырями, а в тех местах, где загар приобрёл более спокойный тёмный бежевый оттенок, наблюдалась белая шелушащаяся плёнка. Запачканный вид можно было даже не принимать во внимание, ведь и так понятно, что Харуно пришлось наплевать на внешность и всё-таки использовать запасы скоплённой годами чакры, чтобы не сгореть в этом климате.
Притянув к себе рюкзак, Учиха достал оттуда пончо, прикрыв её тело мягкой тканью, а затем схватил флягу с прохладной водой. Хорошо, что в снежном измерении было предостаточно льда, чтобы запастись жизненно важной жидкостью: тут она пригодится не только в питьевом виде. Открутив пробку, Саске обхватил рукой горлышко и перевернул сосуд, таким способом налив немного воды себе на ладонь. Поставив флягу, он окропил лицо Харуно — никакой реакции. В теле девушки ещё осталось достаточно чакры, чтобы реагировать хоть как-то, поэтому Саске не понимал, в чём проблема. Но в данный момент это была меньшая из забот. Капли оставили на коже Сакуры потёки, что приняли коричневый оттенок отчасти из-за того, что на её лице был толстый слой песчаной пыли. Наклонившись, Учиха аккуратно повернул её склонённую набок голову рукой, убеждаясь, что она останется в такой позиции, а затем приложил горлышко фляги к приоткрытым губам Сакуры. Несмотря на то, что её тело поддерживали остатки чакры, вода тоже являлась важной составляющей в жизнедеятельности организма, а пустыня, видно, высосала из Сакуры всю жидкость. Может быть, поэтому она не приходила в себя. Через полминуты стало понятно, что струя воды просто бежала по уголкам её губ, так и не попадая в рот.
Отбросив тщетные попытки напоить Сакуру водой, он положил бутылку обратно в портфель и, достав карандаш с небольшим кусочком бумаги, начал поспешно выводить на нём послание для Хокаге. Нужно отчитаться, чтобы Какаши от волнения не отправил вслед за ним команду молодых героев Конохи. Свернув записку в тоненькую трубочку, Учиха прокусил большой палец до крови и прикоснулся ладонью к земле, что с хлопком призвало внутрь Сусаноо небольшого ястреба. Птица появилась из дыма и тут же издала воодушевлённый крик, взмахнув крыльями. Ястреб подлетел к Саске и сел к нему на колено, чтобы тот привязал к лапке послание. Технологии в деревне, конечно, понемногу развивались, но всё же в краях, где обычно бывал Саске, этим новинкам не было места. Старые и надёжные карандаш с бумагой были лучшим средством связаться с кем-либо в чрезвычайной ситуации, что, собственно, сейчас и происходило.
Закончив возиться с запиской, Учиха подошел к ближайшей стене из фиолетовой чакры. Портал можно было открыть только вне Сусаноо, и если большой проход в сложившуюся погоду опасен для людей, то небольшое отверстие для ястреба не станет проблемой. Протянув руку с птицей за пределы Сусаноо, Учиха в который раз за сутки открыл очередной идеально круглый портал. Ястреб резко взмахнул широкими крыльями, слегка зацепив перьями пальцы Саске, и, ещё раз пронзительно прокричав, скрылся в небольшом отверстии, что тотчас же за ним закрылось.
Сколько времени прошло, Саске не знал. Он сидел поодаль от спящей Сакуры, наблюдая за тем, как она делала короткие вдохи и выдохи. Учиха не мог полностью оценить её состояние, так как не имел особо глубоких познаний в области медицины. Если бы Харуно очнулась, то ему было бы гораздо легче. В то же время его раздражала собственная непонятная напряжённость. В спокойные мысли просачивались думы о её возможных непоправимых травмах, и это мешало сконцентрироваться. В какой-то миг терпение лопнуло, и Саске решил разведать обстановку. Крылья Сусаноо разошлись в стороны, открывая вид на пустыню. Яркие, обжигающие струны лучей мгновенно проникли через абсолютную защиту. Снова это изнуряющее пекло, что, казалось, стало ещё хуже. Учиха подошёл к Сакуре и как можно аккуратнее приподнял её, а затем закинул на плечо, не забыв обмотать девушку в своё пончо, чтобы не усугубить её ожоги.
Песчаная буря исчезла, погружая измерение в натянутую тишину. Сусаноо в мгновение ока растворилось в раскалённом воздухе, а Учиха приземлился со своей ношей на зыбучую местность. Открылся чёрный портал, и Саске поспешил попасть в него, так как чакры на ещё одну попытку у него не останется. Если энергические резервы исчерпаются, он в пустыне никак не сможет восстановить силы — это будет просто невозможно из-за убийственного климата измерения.
Учиха почти ступил внутрь портала, как между ним и привычной бездной что-то промелькнуло. Откуда взялась эта тень, Саске не знал. Кроме него и Сакуры, в этом измерении больше не было иных источников чакры. Мгновенно он немного согнулся, будто кто-то или что-то ударило ему под дых. Перед глазами начало всё плыть, и впереди виднелась лишь чёрная пустота. Саске чуть крепче сжал ладонь на спине Сакуры, чтобы не уронить её. Явно что-то пошло не так, но размышлять над этим времени у него не было. Сейчас самое главное — это попасть в нужную реальность, в чём Саске начал сомневаться.
Внезапно его чакра начала с бешеной скоростью растрачиваться. Не хотелось бы остаться на перекрестке двух миров. Показался белый свет, который успел ослепить Саске, что вызвало минутную дезориентацию в пространстве. Он почувствовал под ногами невесомость. Его зрение быстро адаптировалось, и Учиха краем глаза успел заметить, что их вынесло из портала на приличную высоту над глубокими сугробами. Неужели он снова вернулся в ледяное измерение? Саске внезапно испытал опустошённость в области чуть ниже груди — чакра была на нуле. Всё, что мог в данный момент сделать Учиха, пока они стремглав падали вниз, — прижать Сакуру к своей груди и сгруппироваться, чтобы принять весь удар на себя.
***
Смеркалось. Уличные фонари плавно загорались друг за другом, словно вереница, разгоняя потёмки своим тусклым свечением. Какаши сидел за обваленным стопками бумаг столом, просматривая скучающим взглядом очередную бумажку, которую молча подсунула секретарша. Проигнорировав половину слов, он на автомате поставил печать и отдал документ помощнице. Дела с бухгалтерий продвигались туго, а всё потому, что его голова была забита далеко не бумажной волокитой, а своими учениками.
Прошло уже двенадцать часов с того момента, как Саске отправился на поиски Сакуры, которую похитил, по словам Учихи, какой-то потомок Ооцуцуки — пока неизвестная миру Шиноби личность. Для чего этому незнакомцу нужна Харуно? У Хокаге было несколько версий по этому поводу; первым и весьма очевидным являлся тот факт, что, возможно, ему нужна сама Сакура, которая овладела Бьякуго, — вторая женщина во всём мире после Цунаде. Были также догадки, что посредством Харуно этот новый враг пытался добраться до Саске. Но откуда у него такие огромные познания в личной жизни Учихи? Вероятно, у него есть какие-то уникальные способности, позволившие ему столь тщательно проанализировать учеников Какаши. Отсюда вопрос: какого рода способностями владел этот Ооцуцуки? Пожалуй, эти ответы были самыми важными для досконального понимания сложившейся ситуации.
Конечно, как бы Хатаке ни думал о том, что Сакура намного сильнее, чем казалась, его инстинктивное внутреннее волнение никуда не девалось. Он помнил её слабой и тощей девочкой, конечно, упрямой и бойкой, но всё же нежной и уязвимой в своей любви к Саске. Какаши даже пришлось провести беседу с её родителями и успокаивать Мебуки, которая уже привыкла к тому, что её дочка редко покидала территорию деревни. Для полноценного трудового дня ему как раз не хватало женских слёз и истерики. В тот момент, когда он мечтательно дожидался того времени, когда сможет отправиться домой, повисшего в прострации Хатаке вдруг отвлек громкий глухой звук.
— Какаши-сенсей, я купил нам рамен и пельменей! — открывая ногой дверь в кабинет Хокаге, бодро сказал Наруто, так как его руки были забиты пакетами с продуктами.
Хатаке устало вздохнул и откинулся на своё вертящееся кресло. Не прошло и десяти минут, как Узумаки снова нагрянул к нему. Что душой кривить, Какаши за несколько часов слегка утомился от своего шумного ученика. Он полагал, что, отправив Наруто в Рамен Ичираку, где его бы встретили привычные толпы поклонников, сможет отвлечь парня от переживаний за друзей. Видимо, решение остаться в деревне и позволить Саске действовать в одиночку изрядно дёргало Узумаки за нервы, но он стойко воздерживался от порывов кинуться вслед за Учихой. Да и что сказать, без созданного Саске портала никто не сможет отправиться в другие измерения, даже если и возникнет такая нужда. Этот факт являлся ещё одним из многих покалывающих сердце Хатаке. Он головой отвечал за действия Учихи перед Пятью Каге, а тут такая ситуация.
— Я тут подумал, — смущённо почесал затылок Наруто. — Что вы, наверное, голодны. Ведь целый день сидите за этими дурацкими бумажками. Поэтому решил и вас угостить.
— Ладно, давай поедим, — сдался Какаши, усмехаясь под маской. — Пожалуй, нам будет нужен чайник и палочки. Хотя вижу, что Теучи всё упаковал как надо.
— А от теме не было вестей? — украдкой спросил Наруто, отрывая крышечку контейнера.
— Ты каждые десять минут спрашиваешь об этом, наберись терпения, Наруто.
— Ладно. Так у вас есть идеи насчёт этого Ооцуцуки?
Хатаке не успел и рта раскрыть, как в окно кто-то три раза постучался. Он повернулся и увидел небольшого ястреба, сидящего на подоконнике, вылупившего свои огромные янтарные очи. Птица явно изучала помещение, изредка моргая. Какаши открыл окно и протянул руку к маленькому футлярчику, где находилась записка. Как только известие было передано в нужные руки, призывный ястреб в мгновение растворился в облаке дыма. Какаши, раскрыв листок, быстро пробежался взглядом по содержанию. В комнате ощущалось нетерпение активно жующего рамен Узумаки.
«Сакуру нашёл в пустынном измерении. Она без сознания. Вернёмся, как только закончится песчаная буря. Поэтому будьте готовы».
— Ну что там, Какаши-сенсей?! — взволнованно верещал Узумаки.
Какаши молча отдал послание Наруто, чтобы тот наконец успокоился. В этот момент в кабинет открылась дверь и показалось уставшее и сонное лицо его секретарши. В мыслях Хатаке уже формировались определённые обстоятельства, в которых оказались двое из его учеников. Сакура, должно быть, истощена до предела или ранена, если без сознания. Необходимо быть готовыми к любому раскладу, поэтому Хатаке прочистил горло и выдал приказ вошедшей девушке:
— Предупредите главного врача в больнице. Необходимо подготовить отдельную палату.
— Всё будет сделано, — без лишних вопросов она подчинилась и, развернувшись на каблуках, вышла в коридор, прикрыв дверь.
— Может, пойти за ними? — спросил Наруто, взглянув искрящимися глазами на Хатаке.
Вдумчиво потирая скрытый под маской подбородок, Какаши пытался не поддаваться волнам энергии и полной готовности, что исходили от Узумаки. Он понимал все причины, но также осознавал суть послания от Саске. Они застряли в песчаной буре и вряд ли выберутся из того измерения раньше утра. Второй камень на пути к незамедлительным действиям был в том, что не было смысла выбегать им навстречу, ведь Саске откроет портал прямо в Коноху. Состояние Сакуры критическое, медлить он не станет, значит, объявится, скорее всего, прямо в больницу. Волнение Узумаки было оправданным, но смысла поднимать на ноги половину деревни в час ночи не было. Саске с Сакурой вернутся под утро, и никто не в силах что-либо предпринять, чтобы помочь им раньше времени. Подняв на Узумаки уставший взор, Хатаке промолвил:
— Мы просто будем ждать их, а после окончательно разберёмся в этом деле.
— Но, Какаши-сенсей! Сакура-чан ранена! — сжав в кулак записку, сказал Наруто.
— Я понимаю. Сам подумай, мы ничего не можем сделать. Саске единственный в мире, кто может открыть для них проход. Придётся ждать, как бы тебе не было неприятно или беспокойно за своих друзей. Советую отдохнуть, ведь после их возвращения мы соберём команду для поисков и ликвидации этого Ооцуцуки. Ты должен быть полон сил, Наруто.
— Эх, понимаю, просто я волнуюсь, даттебайо!
— Увидимся утром, — одарив Узумаки многозначительным взглядом, Хатаке присел обратно в кресло, отодвинув в сторону контейнеры с остывающей едой и какие-то документы.
— Спокойной ночи, Какаши-сенсей!
Облегчённо вздохнув, Хатаке откинулся на спинку кресла, проводив героя Конохи усталым взглядом. На самом деле Хокаге волновался за своих повзрослевших учеников не меньше, чем во время их первой миссии в качестве генинов. Хоть прошло уже много лет с того дня, но некий отцовский инстинкт не покидал душу Какаши, особенно когда одному из них грозила смертельная опасность. Конечно, не стоило забывать, что Сакура одна из самых сильных куноичи в деревне и лучшая ученица Цунаде. Она способна позаботиться о себе, так почему же на душе так неспокойно? Опять эти странные предчувствия, которые Хатаке игнорировал. Через несколько часов всё разрешится, и с этими мыслями, прикрыв веки, Какаши решил последовать своему же совету и немного вздремнуть.
