Ещё один день

Взаимопонимание

And if you don’t love me now
You will never love me again
I can still hear you saying
You would never break the chain.

И если ты не любишь меня теперь,
Ты больше никогда меня не полюбишь.
Я всё ещё слышу, как ты говоришь,
Что никогда не порвёшь нить.

Fleetwood Mac — The Chain

 — Я не стану удерживать тебя, ведь ты, конечно, считаешь, что поступаешь правильно, но нельзя так просто сорваться с места и уйти, теме!

 — Меня в Конохе ничего не держит.

 — Мало я тебе по башке надавал, даттебайо! Как это ничего?! Мы… ведь все мы твоя семья!

 — Не лезь в это, усуратонкачи.

 — А что скажет Сакура-чан? Ты о ней-то подумал?! Ты только вернулся в деревню…

 Разумеется, о ней никто не подумал. Не подумал Наруто, который без разрешения дежурной медсестры покинул свою палату и, судя по интонации, с паром из ушей бесился и распинался перед Учихой. Не подумал Какаши-сенсей, ведь именно он, насколько Сакура поняла из подслушанного разговора, разрешил недавно освобождённому и амнистированному Учихе отправиться странствовать по миру. И, конечно же, о ней не подумал Саске-кун, которому Сакура посвящала всё рабочее и свободное время. Они по-прежнему оставляли её за бортом. Осознание этого придавало горький привкус мыслям, ведь она из кожи вон лезла, чтобы только угодить им, поддержать и в кратчайшие сроки вылечить Саске-куна и Наруто.

 Первым делом, когда Сакура узнала, что Учиху освободят, она кинулась в кабинет своей наставницы и уговаривала Цунаде-шишоу позволить ей заняться его лечением. Это было весьма опрометчивое решение, которое крепкой хваткой вцепилось в Сакуру и не отпускало. Она знала, что в некоторых аспектах медицины ещё не достигла уровня Легендарного Саннина, но из всех присутствующих медиков в деревне Сакура была наиболее приближённой в мастерстве к Цунаде, и она верила, что справится не хуже своей наставницы. Как герой войны, Наруто получал больше внимания от персонала больницы: его самочувствие и травмы были на первом месте у любого гордящегося победой в войне специалиста, а вот с Саске-куном всё было иначе.

 В глазах жителей он оставался преступником, и немногие медики выразили желание работать с ним, возможно, опасаясь за свои жизни; именно поэтому Сакура считала, что она как друг просто обязана полностью посвятить себя его лечению. Цунаде, к удивлению, не возражала и разрешила ей заботиться об Учихе. Окрылённая своей непоколебимой решительностью, Сакура действительно очень старалась, всячески опекала его, но, исходя из слов Ино, из-за собственных эмоций у неё всё получалось по-прежнему слишком навязчиво. Возможно, поэтому Саске-кун решил покинуть деревню. Она всё так же раздражала его своим поведением, и на душе от подобных выводов было тошно. Наверное, для него Сакура со времён обучения в Академии совсем не изменилась. Она осталась глупой девчонкой, которая только мешала ему своей симпатией, надоедала милой улыбкой и тщетными попытками завести разговор. Признавать подобное было тяжело, но нужно уметь смотреть правде в глаза: то, что Саске-кун перешёл на их сторону на поле боя, вернулся в деревню, пусть на время, не означало, что он обратит на неё внимание, что он ответит на её чувства.

 Откинув голову назад, Сакура вжалась спиной в стену у палаты Учихи, дожидаясь окончания едва доносящегося в коридор спора. Мимо проходили погружённые в свои заботы врачи и медсёстры, иногда сопровождающие пациентов на процедуры. Никто не обращал на Сакуру внимания, ведь в послевоенное время работы в больнице Конохи было предостаточно, даже для здешних сплетниц. Она чуть склонила голову и прислушалась. Наруто продолжал что-то говорить, но вряд ли его доводы возымели какой-либо эффект над Саске-куном. Если Учиха решил покинуть деревню, то его ничто не остановит, будь то сила или слово. Через несколько минут Сакура услышала приближающиеся шаги, и из комнаты пулей вылетел не заметивший её Узумаки. Он сжимал дрожащую от раздражения руку в кулак и, немного сгорбившись, поспешно направлялся в сторону своей палаты. Приложив ладонь к шее, второй рукой Сакура крепче схватила бумаги, которые держала, и проводила Наруто взглядом. В душе медленно распространялся холодок, буквально прокалывая каждую клеточку её тела жгучим морозом. Если даже Наруто не удалось переубедить Саске-куна, то вряд ли Учиха прислушается к её скромному мнению, к мольбе остаться в Конохе… остаться с ней.

 Сделав глубокий вдох, такой, что на мгновение Сакура испытала лёгкое головокружение, она отодвинулась от стены, собрав волю в кулак, и осмелилась пройти в палату. Шторы были отдёрнуты, пропуская в комнату мягкий солнечный свет, который заставил её зажмуриться. Учиха сидел на кровати, опираясь спиной на подушку, чтобы железные прутья изголовья не давили на позвоночник. На нём была стандартная больничная одежда бледно-мятного оттенка; на голове была повязка из бинтов, прижимающая неопрятно торчащие чёрные пряди ко лбу. Он даже не поднял голову, когда Сакура подошла на несколько шагов ближе. В груди что-то неприятно защемило. Она несколько раз моргнула, прогоняя сухость в глазах, и более уверено подошла к изножью кровати, где была прикреплена карта пациента. Сдерживаясь от желания взглянуть на Учиху, Сакура пыталась сосредоточиться на списке процедур, которые указала Цунаде-шишоу, но это плохо отвлекало её заострённые инстинкты. Она буквально кожей ощутила, когда Саске-кун наконец обратил на неё внимание, точно пронзая своим беспристрастным взглядом. Он молчал, но Сакура за несколько недель уже выучила скрытое значение всех немых реплик Учихи. Он выжидал её слов.

 — Как самочувствие? — сглотнув вставший поперёк горла ком, спросила она.

 — Нормально.

 Его ответы всегда были лаконичными и по делу, в отличие от Наруто, который иногда в словесном потоке забывал ответить на поставленный врачом вопрос, зато успевал задеть множество других тем. Сакура еле слышно прочистила горло, вернув карту пациента на место, и подошла чуть ближе, останавливаясь в паре шагов от тумбочки, чтобы не надоедать ему, раз уж на то пошло. Прижав к груди свои записи, она робко подняла взор, опасаясь реакции Саске-куна. Обычно он обращался с ней не иначе, чем с любой другой медсестрой: он не показывал излишнюю дружественность, но и не отталкивал, позволяя Сакуре делать свою работу. Одним словом, Учиха относился к ней нейтрально, будто к очередному предмету декора или мебели. Сакура понимала, что такая реакция лучше, чем отчуждённость и холод, но всё же ей было неприятно от осознания того, что Саске-кун относился к ней не так, как к Наруто. Да, этих двоих многое связывало, они были лучшими друзьями, но какую в таком случае бирку повесить на неё? Она не посторонний, но и не друг, ведь Учиха держал её буквально на дистанции вытянутой руки, не позволяя влезать в душу или даже излишне заботиться. Сакура понимала, что он её не любил и никогда не полюбит, не ответит на её нежные чувства, не глупышка ведь. Но в то же время Саске-кун не делал того, что следовало бы предпринять в такой ситуации: он не разрывал ту невидимую связь, нить, соединяющую их. Такое поведение изрядно трепало нервы Сакуры, озадачивало, из-за чего она порядком не знала, как вести себя в присутствии Учихи.

 — Мне нужно осмотреть твою руку, — произнесла она, опустив взор на болтающийся рукав его футболки.

 Отвернувшись к окну, он словно дал понять, что Сакура могла делать то, что нужно. Вздохнув, она положила бумаги на тумбочку и присела на край кровати, протянув к нему дрожащие пальцы, чтобы закатать рукав. Обрубок руки, эта травма — последствие их сражения с Наруто — была для Сакуры знакомой территорией, как дорога домой, которую она знала наизусть. Харуно с закрытыми глазами могла представить себе каждый шов, каждый рубец на его бледной коже. Её не отпугивал вид этой всё ещё не затянувшейся раны, ведь именно это придавало Сакуре сил и усердия в работе над протезом для Саске-куна. Она вкладывала в это все свои знания, параллельно, точно губка, впитывая новые навыки из книг и наблюдений за действиями Цунаде-шишоу в лаборатории. Она хотела сделать всё, чтобы вернуть Учихе его былые возможности, чтобы он в своём путешествии даже не задумывался о том, как трудно обходиться одной рукой.

 Дотронувшись до него, Сакура сконцентрировала в ладонях чакру, обволакивая обрубок целебной энергией. Если пустить всё на самотёк, то рука Саске-куна не будет готова к прикреплению протеза, а этого допустить нельзя. Сакура старалась изо всех сил поддерживать темп своей наставницы, чтобы утвердиться в мире медицины, доказать свои умения и помочь человеку, который занимал в её сердце такое важное место. Пусть Саске-кун и не принимал её за друга на равных с Наруто, зато, странствуя по миру, он будет вспоминать её каждый раз, когда придётся использовать протез из клеток Хаширамы. Сакура была готова принять такую награду за свой труд и вложенные в него чувства заботы и любви к Учихе. Главное, что он поправится, и она ему поможет, хочет Учиха того или нет. Сдерживая улыбку, которую вызывали подобные мысли, Сакура краем глаза заметила в дверном проёме фигуру и повернула голову.

 — Сакура-сан, что вы здесь делаете? — спросила Ойоне, хмуря брови.

 — Работаю, — спокойно ответила Харуно, избегая прямого зрительного контакта.

 — Когда вы в последний раз спали? — продолжила та. — Мне кажется, что вы третьи сутки не покидаете больницу.

 — Всё хорошо, Ойоне, не волнуйся, — отмахнулась Сакура. — У меня накопилось много важных дел, нет времени отдыхать…

 — Цунаде-шишоу знает, что вы…

 — Ойоне, я должна успеть закончить работу над протезом до того… до того, как он уйдёт. Пожалуйста, не мешай мне.

 Сакура даже не заметила, как опустила руки, прерывая лечение. Она с вызовом смотрела на Ойоне, намереваясь непоколебимо стоять на своём до последнего. Да, она уже больше трёх дней не покидала больницу, проводя своё время то в лаборатории, то в палате Саске-куна, а часы, которые она должна была тратить на отдых, Сакура использовала для того, чтобы изучать медицинские книги в библиотеке. Она не могла позволить себе расслабиться, особенно теперь, когда услышанный ранее диалог между Наруто и Саске-куном подтвердил её опасения. Если Учиха вскоре собирался уйти, то она обязана успеть закончить свою работу, а для достижения такой цели приходилось чем-то жертвовать — в этом случае сном. Чтобы поддерживать свой организм в дееспособном состоянии, Сакура использовала скоплённую годами чакру, точнее остатки, которые не были растрачены во время войны. Из-за этого Бьякуго становился бледнее, но покуда Сакура редко появлялась в кругу друзей или дома, то этого никто не замечал. А Саске-кун на неё никогда не смотрел, вряд ли ему было дело до какой-то метки на её лбу. Но сейчас, глядя на лицо Ойоне, Сакура видела в её глазах осознание происходящего. Вероятно, на неё доложат Цунаде-шишоу и отстранят от работы.

 — Я буду у себя, если вы захотите… отдохнуть, — потупив взор, ответила Ойоне и поспешно ушла, прикрыв за собой дверь в палату.

 Облегчённо вздохнув, Сакура подняла руки, прикасаясь кончиками пальцев к вискам, и стала медленно делать круговые движения, массажируя их. От этого разговора у неё разболелась голова, а впереди ещё была гора невыполненных дел, которыми Харуно собиралась заняться после осмотра Саске-куна. Повернувшись к нему, она протянула руки к ране, но, поймав его взгляд, была остановлена интенсивностью этого взора. Глаза Учихи — такие неодинаковые, зачастую отпугивающие других людей — заставили её замереть, будто он заворожил её этим безмолвным контактом. Сакура сглотнула неловкость, не в силах сложить два слова вместе и начать разговор, а именно этого ждал Саске-кун. Он ведь слышал всё, что сказала Ойоне, и, наверное, хотел узнать, как продвигались дела с протезом. Это было логично, учитывая, что он собирался в скором времени покинуть Коноху. Сакура приоткрыла губы, чтобы что-то сказать, но её опередили.

 — Я хочу, чтобы ты прекратила работу над протезом. Он мне не нужен.

 — Я… что? — захлопав ресницами, переспросила она. — Погоди, я не понимаю…

 — Мне не нужна рука, — повторил Учиха. — Ты напрасно тратишь своё время и силы.

 Во рту вдруг пересохло. Сакура ошарашенно смотрела прямо в его глаза, точно запоздало осознавая смысл сказанных им слов. Как это не нужен протез? Почему? Почему он хотел остаться калекой, ведь, зачем скрывать, они с Наруто после своего глупого боя таковыми стали. Если бы Сакура не подоспела и не принялась вовремя за лечение, то их состояние могло быть намного хуже: они могли умереть в той долине от истощения и потери крови. Так почему же Саске-кун буквально выбрасывал на помойку все её старания, весь труд и бессонные ночи, которые она потратила ради создания этого протеза? Как он мог быть таким жестоким, как мог по-прежнему обращаться с ней, будто с ненужным хламом? Он ведь попросил прощения… и она простила. Это дорогого стоило, как считала Сакура, но, может быть, для Учихи это были лишь слова: он извинился из вежливости, извинился, потому что рядом был Наруто, а не потому что хотел это сделать.

 — Ты жесток… — прошептала она.

 Прытко поднявшись на ноги, Сакура отвернулась, собираясь покинуть палату, как её ухватили за левое запястье. Несмотря на то, что он около месяца провёл в тюрьме, откуда вышел ослабленным, а теперь по распоряжению Цунаде-шишоу был прикован к кровати на время лечения, Саске-кун не растерял сил. Длинные пальцы крепко сжимали её запястье, удерживая на месте. Сакура знала, что могла с лёгкостью выдернуть руку, но что-то останавливало её. Возможно, где-то на задворках уставшего разума она хотела наконец услышать то, что несколько минут назад сказал Учиха: он освободил её от кропотливого труда, освободил от самолично возложенной ответственности за его лечение. Но в то же время Саске-кун ранил её в сердце, как в тот раз перед боем с Наруто. Почему он не понимал, что она старалась не для того, чтобы в очередной раз доказать ему свою любовь, а потому, что искреннее хотела помочь ему поправиться? Неужели так сложно принять помощь от человека, которому не всё равно? Чуть повернув голову влево, Сакура застыла в ожидании. Пусть в этот раз Учиха объясняется, потому что её разум отказывался принимать любые из придуманных ею оправданий. Если он хотел перерезать соединявшую их нить, то сейчас самое время.

I am looking for an inspiration
And I think I found it in your heart.
It’s the kind of thing you get when you’re not looking
It’s the kind of thing you had from the start.

Я в поисках вдохновения,
И думаю, нашёл его в твоём сердце.
Это из тех вещей, которые находишь, когда не ищешь.
Это из тех вещей, которые были с тобой с самого начала.

Vast — Don’t Take Your Love Away

 То, что она делала для него, было самым бескорыстным и чистосердечным поступком, которого Саске совершенно не ожидал; более того, он точно знал, что не заслуживал таких стараний. Он подозревал, что Сакура слишком усердствовала в плане попыток помочь ему выздороветь, но не думал, что до такой степени. Саске позволил ей опекать себя, молча наблюдал за тем, как Харуно тешили успехи в лечении его руки, и он был безмерно благодарен ей за заботу, хоть и не обмолвился ни словом. Наверное, следовало сказать ей раньше, чтобы у неё не зародилась эта идеалистическая картинка, подталкивающая к подобным действиям: он не хотел обзаводиться протезом, как Узумаки, не хотел забывать о поступках, которые совершил в прошлом. Саске хотел помнить о своих грехах, и нет ничего лучше пожизненного неудобства в виде одной руки, чтобы воспоминания не потускнели. Он говорил об этом с Наруто и даже с Какаши, но не с ней.

 Учиха не знал, как сказать ей об этом. Сакура была человеком, которому он, оглядываясь на прошедшие несколько лет со своим новым мировоззрением, причинил больше всего вреда и страданий. Он даже не мог посмотреть ей в глаза, не вспоминая о том, что делал, мотивируясь жаждой мести. Того прощения после сражения с Наруто казалось катастрофически мало, чтобы хоть как-то компенсировать нанесённый ущерб, а любые другие действия Саске считал бессмысленными. Он всё помнил, прекрасно осознавал мотивирующую силу, некий подтекст, с которым Харуно опекала его после амнистии: Сакура делала это из-за любви к нему, а на эти чувства Учиха пока не мог ответить. Она давно доказала ему свою дружбу: не отвернулась от него, невзирая на все жестокие поступки, на боль, которую он причинил ей в прошлом. Саске принял как данное её любовь, ведь он только недавно понял, что в этом чувстве заключалось всё, что делала для него Сакура. Однако он понимал, почему сейчас его поведение казалось ей безразличным, даже жестоким, как было только что сказано, но Саске не знал, как правильно истолковать ей свою позицию, чтобы Сакура поняла и приняла его решение. Он ценил её дружбу и заботу, их узы были чуть ли не на вес золота, ведь у него в мире осталось всего несколько человек, за которых Учиха хотел держаться, и Сакура была одной из них.

 — Присядь, — удерживая её запястье, промолвил Учиха.

 Она отреагировала не сразу, наверное, размышляя над тем, стоит ли тратить своё время на выслушивание каких-то оправданий или лжи, и Саске не мог упрекнуть её в такой позиции. Будь он на месте Харуно, то давно ушёл бы, но в этом и заключалась разница между ними: у Сакуры было большое сердце, и она стремилась помочь каждому, кто был ей дорог. Саске знал, что ему чрезвычайно повезло с таким другом, и теперь главной задачей было не отравить эти хрупкие отношения очередным эгоистичным поступком или неправильно подобранным словом. Он сделает это один раз — единожды поговорит с ней открыто, чтобы Сакура поняла его причины, чтобы не думала, что как-то провинилась и что он таким поведением её наказывал. Ощутив, как рука Харуно расслабилась, он разомкнул пальцы, отпуская её запястье. Сакура медленно повернулась к нему, а затем молча присела на край кровати, не встречая его взор. Необходимо расставить все точки над «i», ведь так дальше не могло продолжаться. Сжав лежащую поверх одеяла руку в кулак, Саске вполголоса промолвил:

 — Я ценю… твою заботу и труд, ты должна знать это… — немного замявшись, он продолжил: — Но есть вещи, которые я не хочу исправлять, моя рука в том числе. Я давно решил не восстанавливать её.

 — Почему? Наруто…

 — Наруто не делал того, что делал я, — прервал Саске. — Ты предлагаешь мне забвение, которого я не заслужил.

 В палате повисла звонкая тишина, напрягающая обоих. Учиха смотрел в окно и спокойно ждал какой-либо реакции на свои скупые аргументы. Он понимал, что этого может быть недостаточно, но иных объяснений никто не услышит. Сакура не обязана принимать его позицию или соглашаться с такими рассуждениями, точно как не обязана заниматься его лечением, созданием ненужного протеза ценой своего здоровья. Он не просил об этом — напротив, был бы рад, если бы за ним ухаживала незнакомая медсестра, а не Харуно, но Саске не был вправе что-либо изменять, лёжа в больничной кровати. Что он мог сделать, так это распорядиться своей жизнью, и Харуно либо примет и смирится с его решением, либо это будет их последний разговор с глазу на глаз. Он уже обговорил свою выписку из госпиталя и наискорейший уход из деревни с Хатаке, так что не было причин медлить: сегодня вечером он покинет эти наводящие сонливость стены.

 — Когда ты уходишь? — тихо спросила Сакура, словно прочла его мысли.

 — Послезавтра.

 — Ещё один день, значит…

 Тон, с которым она это произнесла, заставил Учиху повернуть голову и взглянуть на неё. Сакура нервно теребила край своего малинового ципао, сдвинув вместе брови, будто размышляла над чем-то важным. Она ничего не ответила на истолкование причин для отказа от протеза из клеток Хаширамы. Возможно, она всё правильно поняла или же просто смирилась с тем, что не сможет переубедить Саске в обратном. Как бы то ни было, а подобная реакция устраивала Учиху больше любой другой. Сакура вздохнула, робко подняв голову, и он встретил её взгляд, не разрывая этот слегка неловкий зрительный контакт. В её зелёных глазах виднелось разумение, точно Харуно без дополнительных объяснений понимала все причины его отказа от новой руки. Саске не мог сказать, когда именно она стала столь проницательной. Может быть, они в то время находились по разные стороны конфликта, вызвавшего войну Шиноби, а может быть, он просто раньше не замечал эту черту её характера, точно как и ту невидимую связь между ними, — кто знает. Но виднеющееся в её глазах осмысление наводило на мысли о том, что Сакура приняла его мотивы, причём совершенно спокойно, если сравнивать её реакцию с тем, что устроил Узумаки, услышав планы Саске.

 — Я открою окно, — промямлила она, поднявшись с кровати.

 Он наблюдал за тем, как Сакура подошла к окну и распахнула форточку, позволяя прохладному свежему воздуху проникнуть в комнату. Она вернулась к кровати, присаживаясь на шаткий стул с правой стороны от Учихи, всё так же покрываясь румянцем от волнения. Подчиняясь каким-то ранее неизведанным инстинктам, Саске молча протянул ей руку ладонью вверх и выжидающе замер. Он только что отобрал у неё цель, которая заставляла Харуно оттачивать свои навыки и улучшаться, а всё ради того, чтобы вернуть ему руку. Наверное, этот жест — это меньшее, что он мог сделать, чтобы хоть как-то утешить её после подобного поступка. Чуть растерянно захлопав ресницами, Сакура робко приложила свою ладонь к его, смущённо потупив взор и опустив голову так, что волосы скрывали лицо. Глядя на неё, Учиха пытался вспомнить, в какой момент они вдруг достигли этого странного взаимопонимания. Было ли оно из тех вещей, которые ты находишь, когда не ищешь, а может быть, оно присутствовало между ними с самого начала — этого Саске не мог определить, да и вряд ли стоило пытаться.

Прочитали?

Анна СеменоваКсюша КофальКарина КомароваAlex PepelNohara RinNo NameСветлана КомароваNastawedina Nastawedina

Serratia Serratia
394

Автор: Serratia
Бета: Simba1996
Персонажи: Саске и Сакура; Наруто, Ойоне — фоном
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика , Психология , Hurt/comfort , Дружба, Пропущенная сцена
Предупреждения: OOC , UST
Описание: Глядя на неё, Учиха пытался вспомнить, в какой момент они вдруг достигли этого странного взаимопонимания. Было ли оно из тех вещей, которые ты находишь, когда не ищешь, а может быть, оно присутствовало между ними с самого начала — этого Саске не мог определить, да и вряд ли стоило пытаться.

Одобрил(а): Александр 2 ноября 2017г. в 08:43

Глава: 1

---