Я так давно за тобой наблюдаю. Ты всегда такая жизнерадостная. Твой смех звонкий, слишком звонкий для счастья. Твоя улыбка — ложь. Ты льстишь всем, чтобы тебе не задавали вопросов. Скажи, зачем ты лжёшь о своих ранах? Зачем, скрывая их за бинтами и пластырями, выдумываешь истории об их происхождении?
Ты ешь слишком много сладкого. Я вижу, как ты морщишься от боли, а затем достаёшь конфету в ядовито-зелёной обёртке. Алый цвет — цвет крови на твоей щеке. Ты ведь понимаешь, что, находясь с ним, ты принимаешь яд? Зачем ты убиваешь себя?
Ты так рано уходишь домой, говоришь, что, если ты не придёшь вовремя тебя обругают. Но я не отпущу тебя, я не хочу видеть твои страдания. Я разорву твои цепи.
«Почему ты смеёшься?»
Лишь на мгновение замираешь и смотришь на меня. Удивлена, что я разгадал твою ложь? Зелёные глаза на секунду озарились ужасом. Чёрт, ты сама не хочешь принять правду.
«Эй, почему ты так льстиво смеёшься?»
Прошу, не стоит так улыбаться, фальшиво и глупо, учитывая, что я знаю о тебе всё. Я вытащу тебя из этого болота лжи, только доверься мне. Не нужно прибегать к сладкому яду, пытаясь унять боль. Просто откажись от искажённых чувств и откройся мне. Просто будь со мной.
— Мне не одиноко, так что можешь не заботиться обо мне. — я напугал тебя, нет, ты ужаснулась от своих видений. Ты вспомнила его болезненные прикосновения, ты отторгаешь любые прикасания к себе, не желая стирать след его руки со своей ладони. Ты снова заблуждаешься.
Я не успел среагировать, когда ты выбежала из кабинета. Розовые волосы мгновенно промчались перед моими глазами. Ты обманула меня своей улыбкой. Ты обманула себя своей улыбкой.
«Неясность.»
Глупая, ты сама запуталась. Я знаю, что внутри тебя есть маленькая девочка, которой больно и которая терпеть не может эти ядовитые чувства и сладости. Слишком много горестей, чтобы загасить их конфетами. Слишком крепкие цепи, чтобы освободиться от них самостоятельно. Ты и сама понимаешь, что не сможешь уйти от него добровольно: его цепи сковывают, как только ты обретаешь свободу, его следы «украшают» твоё хрупкое тело.
Снова пугаешься моих прикосновений, когда я, схватив за руку, останавливаю тебя. Что он с тобой сделал? Я не сделаю тебе больно. Только выслушай меня. Стоило мне приблизиться, как ты оттолкнула, больно ударив по щеке. Да, удар у тебя всегда был превосходным, но неужели тебе не хватает силы, чтобы отбиться от своего мучителя? Нет, ты просто обманута своими иллюзиями.
«„Рад знакомству“ однажды станет „Прощай“.»
Пора бы к этому привыкнуть, вот только прощаться с тобой я не собираюсь: ты слишком дорога мне. Ты ведь понимаешь, что «Прощай» ты скажешь ему? Зажмуриваешься и закрываешь голову руками. Чёрт, ты настолько привыкла к избиениям, что уже без колебаний пытаешься от них оградиться.
Пока есть возможность, я обнимаю тебя. Ты удивилась, я чувствую это. Маленькая, хрупкая, словно фарфоровая статуэтка. Не понимаю, как можно ударить столь нежную и милую девушку. Ты слишком долго терпела. «Верь мне. Я защищу тебя» — мой шёпот пробуждает твои слёзы.
— Мне уже надоели эти сладкие конфеты.
Крепче сжимая мой пиджак, ты плачешь. За долгие годы горестей, ядовитых чувств и сладостей ты впервые получила нужную поддержку. Поверь, со мной будет лучше. Ты ведь понимаешь, что лицемерные отношения и яркие краски мнимого счастья не сделают внутренней девушке лучше. Ты поняла, что теперь «грудь стягивают любимые цепи», мои цепи. Я не отпущу тебя, я исцелю твою душу, а ты спаси мою, душу маленького, потрёпанного жизнью мальчика. Исцели мои раны своими бинтами. Дай отведать мне любовные сладости.
— Глупая Сакура, верь мне. — поглаживая по голове, я едва слышно шепчу, но знаю, что ты услышишь.
— Саске, будь рядом. — всхлипывая, поизносишь ты, а внутренняя девушка свободно откидывает ядовито-зелёные конфеты.
версия для печати
Дизайн
Главная
Твиттер
ВКонтакте
Почта
Правила и Политика
English
БорутоФан.ру
Александр Маркин
Анастасия Чекаленкова