Кто ты на самом деле

Шапка фанфика
Автор: Serratia
Бета: Simba1996
Пейринг: Саске/Сакура
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика, Ангст, Драма, Психология, Философия, Hurt/comfort, AU, ER
(Established Relationship)
Предупреждения: OOC, Гет
Описание:
Люди мы только тогда,
Когда очень сильно любим мы.
Только тогда, когда любим мы,
Можем мы зваться людьми.

X Текст




Подсветка:
СасуСаку - Откл/Вкл
Фон: Откл/Вкл
Удалить пустые строки
X Содержание
Кто ты на самом деле
  Глава 1
ЗАВЕРШЁН!
Бескрайний небосвод разрисовывали миллиарды точечных вкраплений — и больших,
и маленьких, — что мерцали серебром на тёмно-синем полотне, точно подмигивали.
Млечный Путь поднимался аркой над Землёй, словно колонна новогодних огоньков,
украшая собой спящую природу. Над верхушками вечнозелёных елей, посвистывая,
шмыгал лютый январский ветер, из-за чего деревья в лесу изредка скрипели, но под
толстым покровом снега они стояли неподвижно, как высоченный забор, что скрывал за
собой небольшой деревянный коттедж посреди горной местности. Ближайший
населённый пункт находился в десяти километрах, и Сакуру такая изоляция не пугала —
напротив, так было комфортнее.

Говорят, как Новый год встретишь, так его и проведёшь, и пусть она в приметы не
верила, но Сакура за прошедшие двенадцать месяцев смогла на опыте ощутить всю
правдивость этого выражения. В прошлом году они отправились праздновать к друзьям:
шум и гам, музыка, танцы и шампанское, щекочущее пузырьками язык. Повеселились от
души и на славу; Наруто ещё долго вспоминал провальные попытки заставить её мужа
танцевать, но после нескольких загруженных рабочих недель всё позабылось, веселье
испарилось, остался лишь звон в ушах Сакуры, что всё никак не проходил. Она совсем не
придавала этому значения, списывала всё на бессонные ночи в клинике, на
возрастающий вместе с ответственностью стресс и вечно преследующие её даже в
мыслях перед сном жалобы пациентов.

Как оказалось, было необходимо просто-напросто посреди суматохи наступившего
года остановиться и задуматься, прислушаться к инстинктам, к своему телу, что давно не
знало отдыха. Возможно, тогда она бы заметила — не глупая ведь, закончила
мединститут. Но Сакура этого не сделала: она продолжала игнорировать бесконечный
гул в ушах, участившиеся головные боли, а незначительную потерю слуха, сперва не
резкую, опять же списывала на плохое самочувствие, усталость. И наступил день, когда
всё перевернулось. Она потеряла сознание на работе. Её хорошая подруга и наставница,
главврач по имени Цунаде Сенджу, оперативно провела обследование, сделала
достаточно анализов и через несколько дней вызвала к себе в кабинет на беседу. Сакура
лишь по одной тени грусти в её глазах смогла определить, что результаты были
неутешительными: невринома слухового нерва.

Маленькое скопление клеток в ухе рядом с нервом, переросшее в опухоль, — это всё,
что потребовалось, для того чтобы мир Сакуры перевернулся вверх тормашками. Покинув
кабинет Сенджу, так и не вспомнив, что ей объясняли насчёт диагностирования и
процедур, она первым делом поспешила сделать то, что подсказывала испуганная душа:
она достала из кармана своего белого халата телефон и позвонила мужу. Только его
голос мог всё вмиг упорядочить, заставить хаос в голове утихнуть, а вырывающееся в
панике сердце утихомириться. И, дожидаясь сквозь еле слышные гудки этого момента
успокоения, Сакура мысленно молилась об одном: чтоб чёртова опухоль оказалась
доброкачественной. Ничто другое не имело значения, даже лечение и операция не
пугали её так, как реакция мужа на новость о том, что он в скором времени мог стать
вдовцом.

Саске Учиха не был эталоном заботливого, любящего мужчины, о котором мечтают в
юности девушки. Сакура сама не ожидала того, что сделает в своей жизни такой выбор,
что свяжет судьбу с подобным человеком и, что немаловажно, её данный вид
супружеской жизни будет устраивать. Если бы в семнадцать лет ей кто-нибудь сказал,
что именно так будет выглядеть её взрослая жизнь, Сакура морально изнасиловала бы
мозги того несчастного, который осмелился такое нафантазировать, и не факт, что не
обошлось бы без рукоприкладства. Но всё же жизнь непредсказуемая штука — в
который раз Сакура лично убеждалась в этом. Возможно, в глубине души она во время
того звонка надеялась на ещё один неожиданный поворот, на чудо, но получила не
больше и не меньше того, на что могла изначально рассчитывать: домой Саске приехал
лишь на зимние праздники.

Со дня звонка прошло четыре месяца. Учиха не стал наводить панику, бегать за
старшими по званию и выпрашивать у них незапланированный отпуск, ссылаясь на
болезнь жены. Он остался служить, ведь военная авиация была делом всей его жизни. У
него был долг перед страной — долг, который он не мог просто так отбросить. Сакура
чрезвычайно уважала его за такой характер, пусть иногда он и казался слишком
стальным, жёстким и равнодушным. У Саске было много качеств, которые она лишь после
выпуска из университета начала искать в мужчинах. Он был стеной, за которой Сакура
чувствовала себя в безопасности. И пусть Учиха физически не присутствовал рядом с
ней каждый день, она ощущала его заботу, словно невидимые крылья, что всегда
находились за спиной. Не было проблемы в мире, которую её муж не мог бы решить; не
было ни дня без поддержки как финансовой, так и моральной. Но в тяжёлые моменты,
как в тот день, когда Сакура узнала об опухоли, ей хотелось чего-то большего, чем
просто спокойного голоса в телефоне. Ей хотелось тепла и крепких рук на плечах.

Признаться, она сама до конца не понимала, почему вышла замуж за такого
равнодушного мужчину. Наверное, ответ был прост: они подходили друг другу своей
нейтральностью, тем комфортом, который они испытывали от общения, и, конечно же,
ничего бы не было без любви. Она знала, что любила его. А Учихе нужна была жена,
которая ждала бы его дома, готовила, убирала и в те редкие отрезки времени, когда он
приезжал, заботилась бы о нём. Сакуру же, как оказалось, устраивала замужняя жизнь
без супруга. Официально они были семьёй, но на деле каждый вёл собственную жизнь,
занимался карьерой и чем хотел. Почти каждый вечер они созванивались, но это было
лишь для галочки. Сакура знала, что если не была в настроении разговаривать, то могла
написать ему краткое сообщение; Саске не возражал, ведь сам частенько предпочитал
так докладывать о своих делах. Их устраивала такая жизнь, Сакура это давно заметила,
как и тот факт, что во время визитов мужа ей приходилось привыкать не только к его
присутствию, но и к его армейским повадкам.

Но, невзирая на такие необычные взаимоотношения, Сакура не могла назвать себя
несчастливой в браке. Напротив, она считала, что ей повезло с мужем куда больше, чем
её подругам. Она любила Учиху, ведь если бы этого чувства в сердце не было, то вряд ли
бы она согласилась на брак. Он был опорой, в которой она нуждалась, пусть и не держал
её за руку, продвигаясь по тропе жизни. Даже сейчас, приехав домой на праздники,
Саске не бегал вокруг неё, не сдувал пылинки и не закутывал в одеяло, одновременно
хлопоча на кухне у плиты над ужином. Он вёл себя так, будто ничего не изменилось. Это
даже лучше, ведь с момента, как она узнала об опухоли, отношение родных и друзей к
ней заметно изменилось. Все они обращались с Сакурой как с хрустальной вазой,
боялись очередного обморока; мама всё пыталась навязать какие-то пищевые добавки,
как она утверждала, органические, о полезных свойствах которых прочла в какой-то
научной статье. Все были слишком добрыми, слишком милыми и заботливыми. Если
кратко: до тошноты любящими, — и это утомляло.

После полугода такого обращения Сакура хотела одного: тишины и спокойствия. И её
желание частично сбылось: Учиха привёз её в коттедж, который принадлежал его
товарищу по службе. За прошедшие месяцы Сакуре довелось пройти десятки
обследований, при этом не отрываясь от работы, ведь она не видела смысла в
пребывании в пустой квартире при медленном погружении в депрессию от давления
четырёх стен. Невринома не была смертельной опухолью, поэтому Сакура также не
видела причин для расстройства. В скором времени хирург всё исправит и она вернётся
к своей обыденной жизни, к привычной рутине. И всё же в прошедшем году было
слишком много неожиданных поворотов судьбы, как считала Сакура, из-за слишком
бурной новогодней ночи, из-за чего хотелось наконец отвлечься от переживаний.
Поэтому этот год они решили встретить вдали от шумной компании, вдвоём у камина и в
тишине. Смешно, но если подобные приметы действительно хоть как-то влияли на
будущее, то следующий год будет мирным и уютным, чего Сакура очень хотела.

***
Припарковав машину у гаража, Саске заглушил мотор поворотом ключа и взглянул на
небольшой деревянный коттедж. В окнах на втором этаже горел тусклый тёплый свет, а
из дымохода клубилась серая мгла, рассасываясь над крышей от рваных порывов
январского ветра. Небо уже успели затянуть свинцовые тучи, и горную местность
неспешно стали укрывать огромные, будто хлопковые, снежинки, что, вальсируя, падали
на землю. Саске чуть крепче сжал пальцами кожаный руль, кратко вздыхая,
высматривая в темноте передвижение силуэта Сакуры в доме. Но она, наверное,
отдыхала и поэтому у окна не появлялась. Учиха всё понимал и ни с чем не спорил, не
возражал. Она знала, как ей было лучше, но всё же это не значило, что он не заботился о
жене. Он делал это как умел.

Возвращение домой всегда было нелёгким делом, так как служба в военной авиации,
вдали от родителей и друзей, незаметно превратила Учиху в весьма отчуждённого
человека. Он больше не испытывал желания прилетать на Новый год домой и всё чаще
оставался на базе и занимался работой. Но вот уже третий год подряд с приближением
рождественских праздников Саске стал замечать, что действительно ждал эту пару
недель, которую проводил в кругу семьи, пусть все эти традиции с подарками и ужином
казались ему абсурдом и глупостью. Хотя предвкушение отпуска больше относилось не к
посиделкам у родителей, а к тому, что Саске выбрал для себя сам, к семье, которую он
создал ровно три года назад.

Он действительно мог назвать их с Сакурой небольшую квартиру своим родным
домом: там не только хранились его вещи, его жена не только создавала уют разными
картинками и статуэтками, которые любила покупать в чудных магазинчиках с декором. В
том месте также были воспоминания — пусть немного, но Саске ценил их, часто
прокручивал в голове перед сном, когда находился вдали от Сакуры. Сентиментально, но
об этом никто не знал, посему Учиха считал, что имел право на каплю радости после
тяжёлого рабочего дня. С тех пор, как они встретились, зимние праздники у Саске
ассоциировались только с Сакурой, с пушистыми помпонами на её вязаных разноцветных
шапках, с гирляндами, которые она, уставшая после смены в клинике, развешивала,
балансируя на спинке дивана.

Увы, в этом году такой потехи не было — обнаруженная летом опухоль не позволяла
Сакуре держать баланс: она часто спотыкалась на ровном месте, а из-за головных болей
и шума в ушах предпочитала лежать под пледом и слепо смотреть телевизор. Из-за
плохого самочувствия в последний месяц её даже не допустили к пациентам, отправив на
больничный. Саске не привык видеть свою жену в таком угнетённом расположении духа,
хоть всё это логично объяснялось. Она была для него отрадой, на которую хотелось
смотреть, рядом с которой хотелось быть, пусть он и не проявлял особой реакции на её
часто взбалмошное поведение. Выработанные за многие годы службы привычки не так
просто изменить. Даже когда он и усмехался, это зачастую не отражалось на его лице —
лишь в душе.

Прилетев в этом году домой, Саске был слегка обескуражен тем, что увидел. Он знал,
что Сакура сильная духом, что она способна справиться со многим, преодолеть
препятствия и попутно помогать другим с их бедами. Этим Харуно и удивила его в день
их знакомства: она не боялась действовать и не разводила истерику в экстренной или
необычной ситуации. Даже сейчас она не устраивала скандалов по поводу того, почему
он не вернулся домой, как только узнал о её недуге; взаимопонимание, которое
оставалось между ними нерушимым с момента их встречи, всегда давало ответы на
большинство немых вопросов. Учиха прекрасно понимал серьёзность ситуации, он знал
абсолютно всё о прогрессе курса лечения, о результатах обследования и о предстоящей
операции по удалению невриномы. Он даже договорился об увольнении на неделю,
чтобы быть рядом с Сакурой в такой важный для их семьи день.

Однако ощущение неловкости между ними продолжало витать невидимкой в воздухе.
Саске осознавал свою ошибку, как мужа: она ждала от него большего, а получила уже
привычный набор одиночества и ноши на плечах, которую в такое тяжёлое мгновение
было не с кем разделить. Разговоры по телефону не спасали положения, и Учиха, ещё
сидя в самолёте, начал кумекать над тем, как можно показать Сакуре, что она ему
небезразлична, что он заботился, но проявление всех этих чувств хромало, как битая
собака. Он не мог измениться за неделю, внезапно вести себя как болван Узумаки,
веселить её и улыбаться от уха до уха, но Саске знал, что мог сделать, чтобы иным
способом показать своей жене, насколько она была ему дорога. Он не женился бы, если
бы это не было правдой. Любовь к ней в сердце присутствовала — не было лишь
способов, которыми он бы мог свободно доказать её Сакуре.

Опустив руку, Учиха вытянул ключи и спрятал их в карман куртки, а затем нагнулся в
сторону пассажирского сидения, где стояла небольшая закрытая коробка с круглыми
отверстиями по бокам. Саске поднял её вверх, поворачиваясь к приоткрытой дверце
автомобиля, и, толкнув её ногой, кое-как вышел под пелену снегопада. Придерживая
ящик одной рукой, он закрыл машину и направился в сторону дома. Над горами собирался
шторм, и ночью эту местность заметёт снегом до половины высоты первого этажа, но
такая погода никого не настораживала: они приехали сюда, чтобы уединиться, сбежать
от цивилизации. Запасов в доме хватит на неделю, так что волноваться было совершенно
не о чем. Саске подошёл к входной двери и нажал свободной рукой на железную ручку.
Тёплый воздух ударил в лицо, а запах свечки с ароматом ванили, хвои и мандаринов
защекотал ноздри. Учиха, удерживая коробку, наступив себе на пятку, снял ботинки и
осмотрелся; свет на кухне был выключен, что говорило об одном: Сакура, по всей
видимости, была на втором этаже.

Преодолев поскрипывающие дубовые ступеньки, он поднялся вверх и начал искать
взглядом свернувшуюся калачиком под пледом фигуру, но диван был пуст. Комната
казалась и вовсе нетронутой, за исключением двери, ведущей на балкон: сквозь узкую
щель внутрь пробирался морозный воздух. Вид оттуда выходил на старый хвойный лес,
что стелился вдаль на километры, аж до подножья гор. Аккуратно поставив свою ношу
на пол у кресла, Саске направился к проходу, прислушиваясь к завыванию ветра,
шмыгающего по стенам и крыше дома. Ступив на холодный бетонный пол, Учиха ощутил,
как мороз моментально начал пробираться сквозь тоненькую ткань носков, покалывая
иголками кожу стоп, щипая за пальцы. Обнаружить Сакуру не составило труда: она
опиралась бедром на деревянные перила, изучая скрипящий на ветру лес. Над ней
горело несколько лампочек старой гирлянды в ретро стиле, что на таком холоде время от
времени мигала цветными огоньками круглой формы.

Нахмурившись, Саске присмотрелся, изучая её далеко не тёплую зимнюю одежду и
худощавую фигуру. Высокие вязаные носки приставали к чёрным лосинам, поверх
которых был надет длинный свитер, а шею Сакура для тепла обмотала лишь мягким
зелёным шарфом. В её розовых волосах виднелось несколько занесённых на балкон
ветром снежинок, что сверкали в свете лампы на стене. Переминаясь с ноги на ногу,
Сакура обнимала себя за плечи в попытках согреться. Она не обернулась к нему, когда
услышала шаги и скрип пластика, которым сопровождалось открытие двери, но Саске
точно знал, в чём причина.

Сакура, — спокойно, негромко и чётко промолвил он.

Ответной реакции не последовало. Она его не услышала, и от этого в его груди что-то
на секунду до боли сжалось. Всему виной была опухоль, и если бы Учиха произнёс её имя
громче, находясь ближе, почти дыша в затылок, то она обязательно бы услышала, но
спокойных и ровных интонаций Сакура больше не улавливала. Поначалу казалось, что
она оглохла или просто обиженно игнорировала его, но теперь Саске точно знал, что
виной всему невринома. Расстегнув молнию на куртке, он поспешно снял её с себя и, пока
ткань внутри была тёплой, преодолел те несколько метров между ними и накинул одёжку
на плечи Сакуры. От внезапного веса она, казалось, пошатнулась; повернув голову,
Харуно слабо улыбнулась ему. В её зелёных глазах сверкало отражение огоньков
гирлянды, а может, что-то иное, чего Учиха не мог определить, — точно ребёнок в
ожидании какого-то чуда.

— Ты явно не быстро вернулся, всё купил? — спросила она на одном дыхании.

— Пойдём в дом.

— Да-да, погоди, ты посмотри какая буря! Никогда ещё не видела столь
завораживающего зрелища.

Повернув немного голову, точно он оценил вид на тёмный лес и снегопад, Саске
кивнул, а затем решительно встретил её взор, выжидающе замерев с намёком на то, что
им пора вернуться внутрь тёплого коттеджа. Поправив замёрзшими пальцами
сползающую с неё куртку, внутри которой могло спрятаться две или три таких худеньких
девушки, Сакура, пошатываясь, подступила ближе, сжимая губы в тонкую полоску. С
нарушенным балансом передвигаться было нелегко, и Саске совершенно не понимал,
зачем она вышла на балкон в такую погоду; сколько времени Сакура простояла на
морозе, также было неизвестно, поэтому Учиха подавлял в себе желание просто
подхватить её на руки и занести внутрь. Она не любила такую самодеятельность — уж
это он запомнил и старался не забывать, но всё же иногда необходимо принимать
экстренные меры. Если они ещё пару минут простоят на этом балконе, то оба слягут с
простудой завтра вечером. Весёлый же выдастся Новый год.

Подступив на шаг ближе, Саске молча положил руку ей на спину, а затем нагнулся и
вторую пристроил под коленями. Ловко подняв её, он инстинктивно попытался сравнить
вес с тем, что помнил со дня свадьбы. Сакура была лёгкой как пёрышко, будто птичка, а
не человек. Её дыхание согревало его подбородок, и Учиха, чуть склонив голову,
взглянул вниз. Сакура удивлённо смотрела на него, явно не ожидая такого жеста. Она
положила правую руку ему на грудь, всё не разрывая зрительный контакт, а затем
медленно потянулась к нему, вытягивая шею и прикасаясь холодными устами к уголку и
контуру его нижней губы. Тело Саске напряглось, хоть в этом поцелуе не было ничего
необычного, но всё же ощущался он по-иному, и это чувство, от которого тяжелела
грудная клетка, от которого мутило в животе и напрягались мышцы в руках, заставило
Учиху поспешно прикрыть веки.

— Так что ты купил? — прошептала Сакура, почти не отодвигаясь от его лица.

— Нужную вещь.

— Это какую? Лопату, чтоб утром снег расчищать?

Повернувшись вместе с ней на руках, Саске поспешно направился к балконной двери
и, переступив порог, опустил Сакуру на большое удобное кресло, что стояло рядом с
проходом. Она села, снимая с себя куртку, пока он закрывал дверь, сохраняя тепло,
исходящее от тихо потрескивающего в камине огня. В метре от кресла стояла картонная
коробка; в недолгой тишине раздалось какое-то шуршание, а затем — писк. Учиха
покосился на источник этих подозрительных звуков, заметив, как ящик слегка
пошатнулся, — явно то, что было внутри него, стремилось выбраться наружу. Сакура
намотала свой шарф на руку и так же устремила взор на квадратное вместилище.
Преодолев расстояние, Саске придвинул коробку ближе к креслу, а затем взглянул на
озадаченную Сакуру. Она неуверенно смотрела на происходящее, теребя пальцами
кончик зелёного шарфа, хмуря брови. Харуно мало что могло удивить, но всё же он
постарался не быть предсказуемым, и такой новогодний подарок должен её безумно
порадовать.

— Это что?

— Открой.

— Милый, ты чего такой таинственный, — хмыкнула Сакура, нагибаясь вперёд.

— Молча с самого утра уехал куда-то, не звонил, а затем притащил что-то непонятное…
Ой!

Из открытого ящика показались чёрные ушки и запятнанная белым, словно сметаной,
мордашка. В комнате прозвучал ещё один писк, в этот раз определённо исходящий от
немного напуганного, но жаждущего выбраться из коробки котёнка. Учиха ещё до
приезда в коттедж договорился со знакомой своей матери о том, чтобы взять у неё
одного двухмесячного котёнка. Конечно, пришлось обзавестись кормом и прочими
аксессуарами, но без этих вещей они бы вряд ли смогли прожить в коттедже до конца
недели. Малыш встал на задние лапки, царапая высокую стенку картонки своими
тоненькими, похожими на иглы когтями; чёрная шерсть была немного неопрятной и
забавно торчала вдоль хребта, а на кончике хвостика виднелась белая кисточка. Котёнок
ещё раз мяукнул, явно ища свою маму и глядя на Сакуру глазами, зрачки которых
расширились настолько, что было сложно определить цвет радужек, но она склонялось к
лимонно-зелёному. Осмотрев незнакомое помещение, кот попытался перелезть через
стенку коробки, карабкаясь и цепляясь когтями задних лапок за бумагу. Сакура
поспешно нагнулась и взяла его на руки, покусывая нижнюю губу и хлопая ресницами,
словно прогоняла слёзы.

— Нужная вещь?! Котёнок? — прижимая к себе непоседливое существо,
переспросила она. — Сколько раз я говорила: давай заведём кошку, но ты отвечал, что
не любишь их, всегда говорил, что это пустая трата денег, тем более, если я всё
правильно помню, у тебя на них аллергия…

— Он тебе нравится? — спокойно спросил Учиха, игнорируя словесный поток.

— Да, — смущённо ответила Сакура, поглаживая котёнка по спине. — Но, милый…

— Значит оставим.

— Учиха…

Поднявшись с кресла, Сакура переместила на скомканную куртку забавно мурчащего
кота и, отвернувшись, подошла к Саске, приподнимаясь на носочках, чтобы достать до
нижней части его лица. Тот не отстранился — лишь положил руку ей на спину,
придерживая рядом, чтоб Сакура от внезапного головокружения не упала. Её сердце
колотилось с такой силой, что, казалось, в любой момент вырвется из грудной клетки.
Щёки нагрелись, а в душе всё извивалось от радости и неожиданности. Она никогда в
жизни бы не подумала, что её муж — этот образец строгости и непоколебимости —
сделает ей такой подарок. Кто-то мог бы допустить, что главной мотивацией был недуг,
что Учиха просто сжалился над ней, но Сакура знала, что это далеко не так. Саске
никогда не совершал поступки без чёткой причины или исходя из сострадания к
ближнему. Он скорее наступит себе на горло, чем из доброты душевной сдаст позиции.

Опухоль в скором времени удалят, да и невринома в редких случаях превращалась в
злокачественную, так что причин для опасений не было. И всё же новогодний подарок
Саске был сделан от души: он таким образом пытался компенсировать своё отсутствие,
то, что не мог быть рядом с ней так часто, как хотелось бы, и Сакура всё понимала.
Нелегко быть женой военного, а женой Учихи — так подавно. И всё же такие редкие
жесты с его стороны говорили о том, что она ему действительно небезразлична, что он
заботился и старался поддержать её в трудную минуту как мог: не словом, а делом. Кто
знал, что Саске способен наплевать на свои принципы ради другого человека? Точно не
Сакура, поэтому от подарка ей было вдвойне приятнее.

Оторвавшись от поцелуя, она усмехнулась, наблюдая за реакцией своего мужа. Он не
любил особо проявлять чувства на публике, целоваться или даже обниматься, когда они
были в кругу друзей, но сейчас они совершенно одни, и этот принцип не имел влияния.
Его веки были закрыты, руки крепко держали Сакуру на месте, точно он боялся
отпустить её. Как всегда, сложно сказать: он злился или же соскучился и хотел её
поцеловать так же сильно, как и она его? Поток её мыслей прервал странный звон —
определённо на пол упала и разбилась стеклянная игрушка. Немного отстранившись,
Сакура взглянула на ёлку, что стояла в углу комнаты у камина. Шустрый котёнок сидел
рядом с осколками золотистого шарика, игриво дёргая хвостиком и осматривая интерьер
на наличие других неровно лежащих объектов. Видимо, скучать больше не придётся.
Хмыкнув, она чмокнула Учиху в губы и неспешно направилась подметать куски стекла с
пола.

— Значит, ты притащил его, чтоб я на диване не лежала. Я раскусила твой хитрый
план!

Её голос повеселел, а на бледных щеках появился лёгкий румянец. Саске наблюдал
за тем, как она пыталась отогнать кота от новогодней ёлки, — он наслаждался тихим
смехом и более живым и здоровым видом своей жены. Главное, чтоб она была счастлива,
и, наблюдая за тем, как Сакура, сидя на коленях, явно позабыв об осколках на паркете,
играла с питомцем, он видел, что его затея увенчалась успехом. Новогоднее волшебство
в чистом виде. Ему удалось приятно удивить её, показать, что она была ему дорога и что
не было в мире мелкой прихоти, которую бы Саске ради неё не исполнил. Во всяком
случае, он теперь мог не волноваться: возвращаясь обратно на базу, он больше не
оставлял Сакуру в полном одиночестве. Теперь у неё был пушистый и урчащий друг,
который не позволит скучать после работы. Хмыкнув, Саске чуть поморщился, потупив
взор.

На тыльной стороне его левой ладони что-то зудело, неприятно покалывая кожу, и
Учиха поднял руку вверх, взглянув на очевидное: небольшая часть была покрыта мелкими
красными пятнами. Аллергия, как и сказала Сакура, но подарок, который так быстро
поднял ей настроение, того стоил. Разумеется, вместе с котёнком Учиха не забыл
прикупить в аптеке лекарство, поэтому ему придётся до конца отпуска пить таблетки и
мазать кожу каким-то сомнительным кремом, но это малая цена, которую Саске без
лишних раздумий заплатит, чтобы эти рождественские праздники запомнились Сакуре на
всю жизнь и в большей части не из-за недуга, — эти дни должны ассоциироваться с
исполнением её давнего желания.

Оттянув чуть ниже рукав, скрывая покраснение от бдительного взора жены, Учиха
направился на кухню за совком и веником, чтобы убрать те осколки стекла, рядом с
которыми на коврике лежала, будто ребёнок, Сакура, погружённая в игру с котёнком.
Кто знал, что такой бесполезный зверёк сможет за пять минут сделать то, что не
удавалось ни родным, ни близким: развеселить её до отчётливо слышного смеха и
заставить позабыть обо всём плохом, что случилось в этом году. Учиха лишь надеялся,
что этот подарок сможет донести до неё и показать, какой он, её муж, на самом деле
человек: скрытно любящий, заботящийся из тени, но всегда готовый свернуть ради неё
горы. Если она это понимала, то в новом году у них будет всё так, как хотела Сакура:
мирно и уютно.



Прочитали?
5
Anna PolyakКсюша КофальВалерия РамоновскаяNohara RinВиктория Шулева


Нравится!
8
Не нравится...
0
Просмотров
2233
Оценка материала: 5.00 Кто ты на самом деле 5.00 0.00 8 8
 
 
 0


Поделитесь с друзьями:

Обложка
Автор: Serratia
Бета: Simba1996
Пейринг: Саске/Сакура
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика , Ангст , Драма , Психология , Философия, Hurt/comfort , AU , ER 
(Established Relationship)
Предупреждения: OOC , Гет 
Описание:
Люди мы только тогда,
Когда очень сильно любим мы.
Только тогда, когда любим мы,
Можем мы зваться людьми.
Одобрил(а): Александр 31 января 2018г. в 07:55
Глава: 1

1 комментарий

Только авторизированные пользователи могут писать комментарии
1   

Пользователь
Сакура Сакура   7 февраля 2018г. в 20:282018-02-07 20:28:59
Это просто великолепно!


1   



Дизайн   Главная   Твиттер   ВКонтакте       English   БорутоФан.ру
Александр Маркин   Анастасия Чекаленкова  
Скрыть
[X закрыть]  
! Мы используем файлы cookie. Работая с сайтом, Вы соглашаетесь с правилами и политикой
Вниз
Ниже